Рена Юзбаши: Целая вечность и на минуту больше-2

Я постараюсь не вникать в суть вопроса, а это значит я не подслушиваю. Ну разве что самую малость да и цель самая благая: познать женщину. Так я и думал Тарана несла какой–то бред. Что–то насчет того, что мир потерял в лице кого–то великого танцора танго и что никто не умеет так сделав шаг вперед, делать два шага назад. И что если бы он не стал послом, а пошел бы в танцоры, то человечество приобрело бы гораздо больше. Потом она проборматала, что–то вроде «и ей жизнь изуродовал, и себе, я даже не знаю кого мне больше жаль». Интересно, о ком это она? Но тут я понял, что с меня хватит, все равно ничего вразумительного не услышу. Я заглянул в комнату и рявкнул:

— Тарана, будь любезна зайти ко мне, — она испуганно вздрогнула и даже не попрощавшись бросила трубку будто чего–то испугавшись, уж не меня ли? У себя в кабинете я ей надиктовал список своих встреч на весь день и строго посмотрев на нее, отпустил с миром.

Еще через неделю у меня было очередное интервью. Журналистка сидела и разочарованно глядела на меня. Да, пожалуй, такого пресного интервью я еще не давал. Девочка пролетела пять тысяч километров, чтобы услышать, что наш престиж крепнет день ото дня. На сколько вопросов я отказался отвечать? На пять? Она мрачно посмотрела на меня и пробурчала себе под нос:

— Арслан, вы отказались отвечать на семь вопросов из пятнадцати. Нет, то, что у вас в Швейцарской Конфедерации все хорошо, меня радует. Я, в конце концов, не Шекспир, чтобы вещать о том, что «не все спокойно в королевстве датском». Но о том, в каком размере выделена помощь ООН для нашей страны вы могли бы сказать? Или…

— Или… — и я улыбнулся ей. А потом она спросит на что ушла эта помощь. Какая помощь, о чем она говорит? Спросила бы еще о товарообороте между Швейцарией и нами: мы им нефть, а они нам швейцарский шоколад — вот и весь наш товарооборот.

Она махнула рукой и стала упаковывать диктофон и камеру, на которые записывала наш разговор. Самым внимательным образом проследив за упаковкой камеры, я решил в качестве утешительного приза рассказать ей что–нибудь эдакое, чтобы она не жалела о бесцельно прожитых пяти с лишним часах в самолете.

— А хотите историю, как я познакомился с первым министром иностранных дел Грузии, который прибыл в Женеву с неофициальным визитом? — я потянулся за сигаретой.

— Диктофон включить можно? — она задавала вопрос, на который знала ответ.

Я поморщился, она обреченно махнула рукой и кивнула головой:

— Ну рассказывайте.

— У меня должна была состояться с ним встреча, и все бы ничего, но, видно, сказалось волнение, и я забыл, как его зовут. Мне уже в кабинет заходить, а я обращаюсь к его помощнику: а как его имя–отчество, на что помощник почесал сначала лоб, потом затылок и сказал: «Господин посол».

Журналистка расхохоталась:

— Недавно их министр обороны перед правительством задачу поставил до конца следующей пятилетки овладеть термоядерным синтезом с целью достижения энергетической независимости от России, представляете?

— Знать бы еще, что такое «термоядерный синтез»? — я виновато посмотрел на нее. — У меня всегда трояк был по физике.

— А мне всегда дипломаты казались эрудитами, подкованными во всех областях, — это она мне за выключенный диктофон отомстила. — На самом деле, над этим вопросом уже около ста лет бьются лучшие умы человечества и, в принципе, все понимают, что реальнее воплотить мечту алхимиков и превратить медь в золото, нежели добиться чего–то в плане термоядерного синтеза.

Молодец, девчонка, уела меня, ничего не скажешь. Я проводил ее до двери и вернулся в кабинет. Видно, сказывается приближение Нового года, и как–то одиночество острее чувствуется, по Марьям стал больше скучать.

Черт, как же я устал от этого интервью, поеду–ка я за Миечкой, заберу ее из школы — сделаю сюрприз. Надо только позвонить Асли и предупредить, чтобы она за ней не приезжала. Ну, когда один из телефонов занят, то все понятно, но то, что у нее и мобильный, и домашний были заняты одновременно — это, конечно, апофеоз болтливости Асли.

Я подъехал к школе и притормозил. Откинувшись на спинку сиденья, я смотрел на девчоночек в красных пиджаках, которые на всех парах неслись к своим мамам и папам. А вот и моя женушка подъехала к школе: то, что происходило потом, мне не могло присниться и в страшном сне — из машины вышел ее любовник, открыл ей дверь и, поцеловав ее на прощание, пересел в свою машину. Восстановить сценарий было несложно: Асли утром привезла Мию в школу, встретилась с ним, и они поехали развлекаться. А то, что ее любовником оказался Ворцеха, меня просто убило: это же как ей должно было быть плохо со мной, что она мне изменяла с этим ничтожеством. Самой последней вышла Мия, обычно она выбегала из школы одной из первых, сказывался мой темперамент — быть первой. Видно, она пару раз натыкалась на влюбленных голубков, вот поэтому и выходит последней. Дождавшись, пока Асли с Мией уехали, я отправился на работу.