Рена Юзбаши: Целая вечность и на минуту больше-2

Я подъехал к зданию Красного креста, сегодня должно было состояться заседание, которое будет вести Марьям. Она так по–детски краснеет, когда я пристально смотрю на нее. Как же мне нравится ее смущать, она на самом деле как ребенок. О, кого я вижу — знакомые все лица: Юля прошла на свое место, легко улыбнувшись мне.

Стоило нам всем рассесться, как слово взял датчанин Торельдсон. Опять будет ныть по поводу будущего Земли. И чего этот старикашка по десятому разу твердит об угрозе экологической катастрофы? Меня–то это с какой стороны касается? Моя страна давным–давно стала сырьевым придатком, промышленная индустрия доживает свой век, не коптя небо.

Я улыбнулся Юле, давно я ей не звонил. После того, как мой роман с Марьям набрал обороты, у меня совершенно нет времени на мою хохлушку. Юля задорно подмигнула мне и стала пробираться к выходу из зала. Хорошо бабам, они хоть в туалет могут выходить, а мы должны мужественно терпеть все то время, что обречены слушать доклады восьмидесятилетних старцев.

Мне только и оставалось, что с удивлением смотреть, как Марьям, покинув место председательствующего на собрании, направилась к выходу из зала. Ей наперерез кинулся ее помощник — ну, еще бы не кидался: у половины присутствующих в зале на лице изумление. Она что–то прошептала ему на ухо, и он, благоговейно кивнув ей, прошествовал на место председателя. И правильно, на моей памяти это кресло еще не пустовало во время собраний. Ну, вот наконец и перерыв, все, кто не заснул во время заседания, потянулись в фойе.

Уже в фойе, стоя с чашечкой кофе в руках, я посмотрел на Марьям, которая вышла из туалета, на ходу закалывая волосы и злорадно улыбаясь. Еще через минуту оттуда же появилась Юля, испуганно озираясь и прикрывая рукой щеку. Вид у нее был довольно взлохмаченный. Полжизни бы отдал, чтобы узнать, что там произошло. Может, Юля упала, а Марьям помогла ей подняться? Или они уже знакомы? Лишь бы девочки не стали общих знакомых вспоминать, иначе мне хана. Ладно, чего стою гадаю, подойду спрошу у Юли. Но стоило мне подойти к ней, как она повела себя крайне странно. Она шарахнулась в сторону и, даже не попрощавшись, стала спускаться по лестнице. Я остолбенев смотрел ей вслед. Да что случилось–то? Ко мне подошла Марьям:

— Можешь не смотреть ей вслед с такой тоской. Не думаю, что ты ее еще раз увидишь, — она довольно потерла руки.

— Кому ей? — я притворился удивленным и с недоумением пожал плечами, изображая святую невинность, на которую возвели поклеп.

— Этой своей крашеной блондинке с двумя прямыми извилинами, нигде и никак не пересекающимися, — Ежик кивнула вслед Юле.

— Марьям, Юлия Михайловна просто моя хорошая знакомая и как–то удивительно, что она ушла, не попрощавшись, — я был не на шутку встревожен и даже запнулся на секунду, придумывая на ходу Юле отчество.

Что они могли сказать друг другу? Вообще, как Марьям узнала? Что происходит? Марьям явно обладала даром близким к телепатическому, только этим и можно объяснить, что она ответила на мой последний вопрос прежде, чем я задал его вслух.

— Так вот после того, как я твоей хорошей знакомой расцарапала лицо и выдрала ее три крашеные волосинки, она сказала: «Я все поняла, Арслан — не мужчина моей мечты».

Пожалуй, если бы Ежик сказала, что сумела соблазнить папу римского в этом туалете, я был бы удивлен меньше. Глядя на мое вытянувшееся лицо, она рассмеялась:

— У меня двое младших братьев, которые таскали меня за волосы в детстве — только держись. Так что драться я умею еще с ранних ногтей, так сказать. Особенно за свое и за своих. Ладно, душа моя, я, пожалуй, вернусь к своим прямым обязанностям. Вечером увидимся?

— Обязательно, нам есть о чем побеседовать, — я был чертовски зол.

В жизни так не злился. Как она могла вмешаться в мою личную жизнь, вот таким бесцеремонным образом? Ну ничего, я ей вечером покажу… Я всё выскажу, что о ней думаю.

— Хорошо, дорогой, я тоже соскучилась, — она выглядела крайне довольной собой и, стряхнув с моего пиджака пылинку, мурлыкая песенку про миллион эскимо на день рождения себе под нос, пошла в зал.

Я с трудом дождался вечера и прискакал к дому Марьям практически одновременно с ней. Ежик как раз парковала машину. Увидев мою машину, она торопливо включила сигнализацию и, соблюдая правила конспирация, зашла в блок первой и я увидел, как у нее на кухне зажегся свет. Мне понадобилась еще минута для того, чтобы, убедившись, что дверь открыта, подняться к ней на этаж и зайти следом за ней.