Юрий Иванов-Милюхин - Докаюрон

Навстречу вновь вошедшим уже спешил сам хозяин, господин Дезмезон де Корнуэль. Высокий, сухощавый, как почти все деловые французы, с блестящими от бриолина волосами мужчина за пятьдесят лет. Из–за отворота двубортного пиджака выглядывала белая накрахмаленная рубашка с алмазными запонками. На широком с замысловатым рисунком галстуке сверкала алмазная заколка. Средний палец правой руки венчал перстень с крупным бриллиантом. Рядом с ним семенил прилизанный переводчик, хотя особой необходимости в этом не было в силу знания богатым французом с русскими корнями языка предков. Собрав глубокие — а ля Бельмондо — морщины в раскованную улыбку, он еще издали протянул руку женщине:

— Бонжур, мадам.

— О! Бонжур, месье, — слегка поклонилась она.

— Парле ву франсэ?

— Ви…, — женщина оглянулась на своего спутника. — Пардон, месье, пуркуа… Я знаю, что вы говорите по русски, почему бы нам не перейти и на ваш родной по прабабушке язык. Еще раз простите, я не хотела бы, чтобы разговор был в одни ворота.

— Пока я понимаю, — натянуто похмыкал спутник. — А что будет после, события покажут.

— Согласен, — пожимая руку женщине, рассмеялся и хозяин. — Потом, как это по русски… — он посмотрел на переводчика. — Racontez–nous le voyage gue vous avez fait.

— Я поняла, — упредила перевод женщина. — Обязательно, господин де Корнуэль.

— И не только о вояже. О первых совместных впечатлениях на французской земле тоже, — добавил ее спутник. — Ведь до сегодняшнего дня я посещал вас один.

— Мерси, месье, именно этот момент я имел ввиду, — подавая узкую ладонь партнеру по бизнесу, с незначительным акцентом подтвердил господин де Корнуэль. Склонил голову. — Прошу вас, в этом доме вы найдете достаточно общих знакомых.

— Некоторых из них я уже заприметил, — просовывая руку под локоть подружки, добродушно ухмыльнулся мужчина.

Рандеву действительно бы носило ни к чему не обязывающий дружеский характер, если бы нестабильность на мировых биржах, в первую очередь на Ньюйоркской валютной, не вносила свои коррективы. То там, то здесь деловые люди забывали о дамах, с которыми пришли, уединялись в отдаленные углы и принимались обсуждать последние новости. Президент Буш официально объявил о долгосрочной корректировке финансового положения Америки на мировом рынке, в связи с этим доллар неуклонно продолжал пикировать вниз. Падение национальной валюты было выгодно американцам, но не европейцам и азиатам, привыкшим экномику полностью ориентировать на доллар. Нефть повышалась в цене, заставляя дорожать производимое на земле. При искусственно созданной нестабильности, евро не могло зацепиться за удовлетворивший бы всех конкретный уровень. Назревал переломный момент, при котором на плаву удержались бы немногие. Мужчина тоже примыкал то к одной группе, то к другой, неизменно через малый промежуток времени возвращаясь к спутнице. Она не сердилась, найдя себя в обществе сопереживающих спутникам прелестниц. В женском обществе разговоры велись, в основном, о нарядах и домашних делах, естественно, пересыпанных свежими сплетнями. Так она узнала, что принц Чарльз наконец–то назначил день свадьбы со своей возлюбленной Камилой Паркер Боулз. Что королева — мать с семьей, вроде бы, не против присвоить невесте королевский титул, из глубины веков передаваемый в титулованных родах по наследству. Конечно, покушение на принцессу Диану, ее смерть, заглаживать как–то было надо, народные массы успокаивать тоже, иначе так не долго распрощаться и с короной, и с самим троном. Подобные нонсенсы прокатывались по старой Европе один за другим. То в Швеции, то в Дании, то в Голландии вспыхивали великосветские скандалы, потрясающие монархические устои. В Норвегии дядя высокопоставленной особы шлялся по забегаловкам до тех пор, пока не надумал связать судьбу с обыкновенной уличной проституткой, до последнего момента промышляющей продажной любовью в этих самых питейных заведениях. Он перебрался с новой подружкой в однокомнатную захламленную квартиру, забросив ноги в ботинках на стол, пил и курил дешевые сигареты, просаживая здоровье. И никто ему был не указ. Слухи эти давно бродили в российских дворянских собраниях, заставляя членов русских именитых фамилий умерять послереволюционный пыл. Впрочем, без того было ясно, что после драки кулаками не машут, никто не собирался возвращать отобранное восемьдесят лет назад. Как никто не думал ломать шапки перед объявившимися потомками графов и князей. Но никто на этом здорово и не настаивал. Российские дворяне цену себе знали, по забегаловкам, как в кичливой Норвегии, не шлялись, на подзаборных бабах жениться не собирались. Всеми силами они старались помочь встать на ноги несмышленой родине, опять способной допетлять до того места, где Макар телят не пас. Ума у нее хватало пока только на это.