Осторожно войдя, он подергался взад–вперед с краю, чувствуя, как протестует мгновенно напрягшаяся скользкая резиновая плоть, как пытается вытеснить инородное тело обратно. Сопротивление разбудило дух соперничества, заставило протолкнуться еще на сантиметр. Подружка заработала ногами, в испуге стараясь отползти на безопасное расстояние. Он вцепился в ее плечи скрюченными пальцами, не давая члену выскочить. В тот же момент по головке забегали, защекотали невидимые короткие импульсы, натянули готовую лопнуть уздечку. Сдерживать немедленно поднявшуюся на дыбы волну экстаза стало невозможно. Подчиняясь первородному инстинкту, с новой силой он попытался проникнуть вовнутрь, стремясь донести хлынувшее наружу зрелое семя до места назначения. Уже добрался до таинственного препятствия, осознал его девственную упругость. Невеста вылетела из–под него пробкой аж на спинку кровати. И тут–же он выгнулся дугой от пронесшегося от пяток до затылка мощного горячего урагана. Сквозь стиснутые зубы прорвался глубокий длинный стон, по вискам на занявшиеся огнем щеки побежали многочисленные струйки пота. Внутри всего организма сладостно напряглись жилы, заставив сократиться мышцы. На поверхности наброшенной на простыню полоске домотканой материи бился в истерике испускающий крупные тягучие капли спермы член, ужимались в мошонке вмиг опустошенные яички. Волна сладострастия пронеслась несколько раз, затихая, она задерживалась то на плече, то на ягодице, принуждая их невольно встряхиваться. Наконец, развязала стянутые в тугой узел нервы, бросила расслабляться дальше самостоятельно. Подобных красочных ощущений испытывать еще не приходилось, вмявшись щекой в мокрую ночнушку, растрепанными губами Дока поддергивал обильную слюну. Недавно каменная голова зазвенела от пустоты, резиновым мячиком она подскакивала на животе содрогавшейся от глубоких рыданий выпорхнувшей из объятий невесты. И не было сил промолвить хотя бы слово в утешение.
Прошло, наверное, больше часа. Постепенно за перегородкой смолкли перешептывания проснувшихся любовников. Хриплое дыхание одного из них перешло в настырный храп. Девушка тоже успела успокоиться, хотя по прежнему находилась в сильном напряжении. Подсунув руку под ее локоть, Дока обнял за талию, поцеловал в окончательно распухшие губы. Ее зубы тут–же застучали по его зубам.
— Ну что ты, глупенькая, — ловя ухом доносившиеся из–за перегородки переливчатые всасывания воздуха, негромко заговорил он. — Страшного ничего нет, все так начинают.
— Я все равно боюсь. Он у тебя твердый, — доверчиво прижалась к нему невеста, не преминув колено выставить вперед. — Ты ничего там не порвал? Жжет, сил нету.
— А какой он должен быть, тряпочный, что–ли? — хмыкнул в нос Дока. Ощутил, что от наивных слов девушки энергия снова возвращается к нему. — Такой он и есть, иначе ничего не получится. Наблюдала когда–нибудь, как конь залезает на кобылу? Или у нас в городе кобель на сучку вскакивает. Так и у людей… должно быть.
— Видела, не раз. Сама помогала быку этот… впихнуть в корову. Молодой был еще, не попадал, — всхлипнув остатками рыданий, призналась подружка. — Почему–то считала, что у животных так, а у людей должно быть по другому — они же люди. У нас все так думали.
— Как по другому? — переспросил Дока, вспоминая, что до недавнего времени сам имел представление о половом сношении, скорее всего, такое–же наивное, как у подружки, несмотря на шмыгания по трусикам соседских девочек. — Ты как представляла?
— Ну…, снимут трусы, письками друг к другу прикоснутся и млеют. А сами в это время целуются. Лет до семнадцати так и считала, — осторожно засмеялась она сама над собой. — Потом соседский парень надоумил подсмотреть за отцом с матерью. Но я ничего не поняла, папка залез, подергался. И все.
— А девчата разговора не заводили?
— У нас не принято. Знаешь, когда немцы оккупировали часть территории Советского Союза, они все ошалели. Почти восемьдесят процентов девушек до двадцати лет оказались девственницами. В деревнях показатель вообще был стопроцентный.
— Кто тебе это говорил?
— Профессор лекцию читал о нашествии фашистов. Я не сомневалась, потому что из всей деревни у нас только одна была гулящая. Остальные повыходили замуж честными.
Некоторое время Дока языком вылизывал в углу рта высохшую соленую капельку пота. В низу живота возникло напряжение, член зашевелился, наливаясь настырной силой. Как и хозяин, он словно понимал, что работа еще не окончена, он будто подстегивал завершить ее, не позволяя сосредотачиваться на чем–то второстепенном. Но доверчивость, наивность девушки, ощущение собственного превосходства, порождавшие чувство неловкости, стыда, перебивали неуправляемую агрессивность, заставляя оглядываться на трезвые рассуждения.
Читать дальше