Владимир Лорченков - Табор уходит

 Na zdoroviе, — издевательски добавляю я.

Суровые протестантские парни в углу стоят на коленях, только Обаму мы, из уважения к Нобелевской премии, оставили стоять. Один из этих парней — тот самый Кинг, — трет подбородок, и ему жемчужно улыбаюсь я. И на все это смотрят 820 миллионов человек.

Мы в прямом эфире.

Правильнее сказать, конечно, что Кинг — в студии, просто студия сегодня для него — наш зал. Место, как они говорят, в котором происходит террористический акт.

 Хорошо, — уступает мне Кинг.

 Посоветуйте тогда вопрос, с которого я мог бы начать свою с вами беседу, — просит он.

 Ладно, — веселюсь я над его предсказуемыми попытками поставить меня в тупик.

 Хотите вопрос? — спрашиваю я.

 Да, — твердо говорит он.

 Чего хотите ВЫ? — спрашиваю я.

 Узнать истину, — пафосно отвечает он и слегка нервничает, потому что проигрывает.

 Я мог бы спросить вас, что есть истина, — говорю я.

 Но мне не хочется ставить вас в тупик, — не ставлю его в тупик я.

Ему ужасно хочется послать меня к черту, я вижу. Эти парни в телевизорах, они обожают ставить вас в тупик, и ненавидят, когда их ставите в тупик вы. Он не понимает, почему я не даю ему и слова сказать. В то же время именно мы настояли на том, чтобы здесь было телевидение. Ларри, как и спецслужбы — они так же предсказуемы, как женщина во время месячных, которая, как вы знаете, будет вести себя плохо — ждали, что все пройдет по обычному сценарию. Телевидение, требования, короткое интервью, состоящее из вопросов, полученных интервьюером от тех самых спецслужб…

Вместо этого я тяну время.

 Ладно, — говорит он, глазами послав меня к черту.

 Как вас зовут? — спрашивает он.

 Это правильный вопрос, — говорю я.

 Отлично, — с сарказмом говорит он.

 Ну и? — произносит он после короткой паузы, во время которой я любуюсь отражением своей улыбки в линзе камеры.

 То, что вопрос правильный, — говорю я, — вовсе не значит, что я на него отвечу.

 Тогда в чем смысл нашей встречи? — спрашивает он.

 Если вы не собираетесь отвечать на вопросы, — говорит он, собираясь встать.

 Терпение, — говорю я.

 Оно на пределе, — решает побыть жестким он.

 Мы с вами сидим на виду у почти миллиарда человек, — говорит он.

 Миллиарда, затаившего дыхание из–за судьбы их лидеров, людей, выбранных представлять их интересы, — добавляет он.

 Наша трансляция собрала больше народу, чем высадка на Луну! — восклицает он не без гордости.

 Кстати, — перебиваю его я, — давно хотел спросить….

 А правда, что никакой высадки на Луну не было? — спрашиваю я.

 Что вы, американцы, все сфальсифицировали на этом своем чертовом телевидении, — говорю я.

 Говорят, — заговорщицки подмигнув, добавляю я, — будто бы и флаг у вас там колыхался, хотя на Луне никакого воздуха нет…

Он с минуту мерит меня взглядом.

 Ни черта не происходит, вот что я хочу сказать, — говорит он.

 Вам нужны события? — спрашиваю я.

Оборачиваюсь, и взмахиваю рукой. В зале гремят выстрелы. Нам с Кингом под ноги бросают двух мертвых мужчин. Ларри бледнеет.

 Что?… — говорит он.

 Кто это? — перебиваю его я.

 Кто–то из делегатов, — говорит один из моих помощников в масках, и я по голосу узнаю лейтенанта.

 Польша и Румыния, — говорит он, присматриваясь к забрызганным кровью бейджикам расстрелянных.

 Опять Восточной Европе не повезло, — говорю я.

 Они больше всех ныли и действовали нам на нервы, — говорит помощник.

 Да все в порядке, — говорю я.

 Что за… — говорит Кинг.

 Это из–за вас их, между прочим, убили, — говорю я печально.

 Дамы и господа, — говорит он, справляясь с собой.

 Вы смотрите шоу «С Ларри», — говорит он, справившись с собой, наконец.

 Только что мы видели, — говорит он, — как убили президентов Румынии и Польши, прямо на наших глаза….

 Польша и Румыния понесли безвозвратные потери, — говорит он растерянно.

 Насчет поляков я бы не был так уверен, — говорю я, — у них же там страной руководят близнецы…

 Акт варварского насилия, — говорит Кинг, поджав губы, — произошел в зале выездного заседания стран членов-ООН в Риме, где три часа назад террористы захватили более ста президентов, глав государств мира.

 И с лидером этих самых террористов мы сейчас и беседуем, — говорит он.

 Если, конечно, это можно назвать беседой, — говорит он, стараясь не смотреть на трупы.

 Кофе хотите? — спрашиваю я.