Владимир Лорченков - Табор уходит

 Но что?! — восклицаю я, и с опасностью для жизни выхватываю из кармана ручку и блокнот стремительным жестом человека, каждый день подвергающего свою жизнь опасности ради читателей «Словацкого обозревателя».

 Но у нас есть некоторые внутренние проблемы, — грустно говорит Михай, ответственный за туризм и развлечения в Молдавии.

Некоторые внутренние проблемы Молдавии это проблема работы, питьевой воды, продуктов, и безопасности жизни граждан. Уже в 1997 году страна стала самой бедной в Европе, лишив пальмы первенства Албанию. Образно говоря, молдаване залезли на пальму и сбросили с нее албанцев, ха–ха. Из четырех миллионов молдаван один миллион находился на заработках в России, Италии и Португалии. Семьи разрушались, и независимые наблюдатели предупреждали, что скоро в стране появится большое количество детей, выросших без родителей. Несчастных беспризорников, лишенных всяких средств к существованию и не получивших никакого образования, и воспитания… Проще говоря, отморозков сволочных! Трое таких отобрали у меня на центральной площади Кишинева сумку с картошкой, которую я купил на здешнем рынке и нес в гостиницу, чтобы пожарить и съесть. И дело тут не в легендарной скупости словаков — которую, конечно же, нам приписали венгры, чтоб им неладно было — а в том, что десять долларов за сто граммов картошки в ресторане гостиницы самой бедной страны Европы… Это, знаете ли, чересчур.

Русские монстры

… министр по туризму Молдавии Михай с трудно произносимой для словака фамилией ведет меня по коридора правительства к окну. Я ступаю по ковровым дорожкам походкой человека, привыкшего каждый день глядеть в глаза смерти. Ведь с 1987 года по сей день я побывал более чем в 56 «горячих точках мира», сфотографировался с более чем 67 вооруженными бойцами у стены дома, которую убирали на монтаже и подписывали «линией фронта», и 54 раза позировал для фотокамер, одеты в камуфляж и с гранатой и автоматом в руке! Я двигаюсь осторожно и мягко, как тигр, я весьма опытный фронтовой журналист. И пусть в правительственном здании Молдавии, где я иду вслед за министром туризма, никто не стреляет, но… Предосторожности никогда не мешают. Так и есть! Михай вляпывается в дерьмо. Я же успеваю отскочить в сторону.

Краснея, министр объясняет мне, что в Доме правительства Молдовы не убирают вот уже второй год, потому что найти уборщицу в Молдавии совершенно невозможно. Как и слесаря, сапожника, пекаря, шахтера, мясника, повара… Любого работника любой специальности. Ведь все они уехали из страны работать в Россию и Европу. В Молдавии остались только чиновники, старики, дети, и люди гуманитарных профессий, которые не нужны ни в Европе ни в России. И правильно. Интеллигенции нам и своей хватает, думаю я, представитель народа, внесшего самый значительный в Европе вклад в мировую культуру. Министр Михай показывает мне заброшенную столовую, разбитые столы, выкрученные лампочки… Это уже постаралось предыдущее правительство. Недавно в Молдавии произошла нормальная, демократическая смена власти. Новое правительство, при поддержке штурмовиков, ворвалось в здания почты, телеграфа, и административных учреждений, и провозгласило нормальную, демократическую смену власти. Этого в Молдавии для нормальной, демократической смены власти достаточно.

Варварство, скажете вы. А что, если я скажу вам, что новая власть первоочередной целью своей ставит евроинтерграцию Молдавии. Что если, — добавлю я, — теперь в кабинете каждого чиновника Молдавии висит карта европейского союза? Портреты всех чиновников брюссельского аппарата ЕС? А решение и. о. президента Молдавии Гимпу просить православную церковь страны предать анафеме Российскую Федерацию? Нет, молдаване — несмотря на некоторую свою горячность, — все–таки европейцы. Европейцы в полном смысле этого слова. Не такие, как словаки, конечно, или там, какие–нибудь второстепенные немцы или французы, но все равно — европейцы! Словно оголодавшие грудные дети, тянут они ослабшие ручонки к своей Матери — Европе. Просят напоить их молоком демократии, накормить зерном истины, защитить от кошмарного русского влияния…

Кстати, о русском влиянии. Все читатели «Словацкого обозревателя» знают, как я не люблю русских. Ведь именно их грязные танки ехали по брусчатке моей любимой родины Чехословакии, которую мы, словаки, в 1988 году послали к чертовой матери, но это уже совсем другая история. Да, я не люблю русских! И Молдавия не любит русских.