Роман Лерони - Не говорите с луной

— А с ним вы тоже искали следы «доброжелателей»?

Виталий, задумчиво поковырял пальцев в сигаретной пачке, и достал сигарету. Он не спешил прикуривать, а пожевал её, и, вдруг, резко прикурил от бензиновой зажигалки, словно хотел таким образом подвести итог своим далеко не радостным мыслям. Он сделал глубокую затяжку и долго выдыхал едкий дым.

— Кадаеву было на всё насрать, а сверху положить с прибором, кроме одного… Он, думается мне, знал, что обречён, поэтому хотел уйти красиво. У него это получилось. Немало осталось людей, кто искренне сожалеет, что он погиб. Когда я прибыл сюда, он уже был здесь, и какое–то время даже исполнял обязанности начальника заставы, вместо прежнего москвича, который просто сдрыснул отсюда под папочкино крылышко. Естественно, что будучи в Отряде, я затребовал его «дело». Ничего в его истории хорошего не было. Я не буду тебе рассказывать — права не имею. Но будь уверен, что последние его годы были лучшими из всех, которые были отведены ему судьбой, за вычетом, конечно, безоблачного детства.

— Ты и с моим «делом» знаком?

— А ты хотел, чтобы я просто так с тобой сейчас сидел и трепался о таких вещах, и позволил незнакомому человеку находиться на таком объекте, как пограничная застава?

— Нет, конечно.

— Ты, кажется, забываешь, что я из Конторы.

Александр ничего не ответил. Через небольшую паузу они продолжили разговор. По словам Сазонова, наиболее странными был другие обстоятельства. Прежде всего, появление «архаровцев» на базе.

— Последний раз я слышал о них, когда они появились на N1‑й заставе. Появились за неделю до гибели Кадаева. Сидели там, водку жрали, да массу давили. Капитан же Кадаев был на базе бригады и должен был пригнать для Четвёртого взвода отремонтированную «бэху». Он пригнал. На следующий день погиб. В тот же день эти ублюдки ушли на базу к таджикам, и их оттуда тут же забрали вертушкой. Если исходить из того, что случайностей нет, то Кадаев — их рук дело.

— Умеешь ты успокоить, — снова поёжился Александр.

— Я тебя не успокаиваю, Санёк. Готовлю я тебя. В собственном соку, но по своему рецепту. А то ходишь, строишь тут службу грамотно и толково, а сам, как агнец на заклание…

— Иди–ка ты к чёрту! И так тошно…

— Извини…

— Да, ладно… Слушай, если ты так хорошо в «личных делах» разбираешься и имеешь доступ к ним — наверняка же знаешь, кто они.

— Вот к чему меня Контора не пускает — так это к делам этих «архаровцев». — Виталий скорчил недовольную гримасу. — Но кое–что я всё–таки знаю. Определённо, что они имеют не последнее отношение к Конторе. Это точно. Подчиняются известному тебе Супруну, в народе

— Лунатику. Часть из них вышла из Афганистана в восемьдесят девятом году, где они служили «срочную» в Комендантской роте в Рабуле.

Думаю, что все они имеют прямое отношение к известному скандалу с покойниками…

В своё время это была громкая история, когда личный состав одной из комендантских рот, попросту грабил покойников, которых готовили к отправке на родину в цинковых гробах. Добытые таким образом ценности и обмундирование они сбывали местным духанщикам. Кроме этого, они использовали последнее обиталище погибших солдат, в качестве контейнеров, для переправки через границу валюты и контрабанды. Разбирательство по этому делу началось весьма громко, а затем, тихо, незаметно заглохло, и ничего не было известно о дальнейшей судьбе циничных мародёров.

— Немало из них пополнили свой опыт в Прибалтике, Баку, Тбилиси и Чечне. Если предположить, что они набрались смертных грешков по самое «не хочу», а Контора взяла их за жабры и заставила заниматься тёмными делишками — это предположение будет не таким уж и далёким от истины.

— И что мне теперь делать? — едва не возопил Александр. Он снова закурил. Его начало подташнивать, но он упрямо глотал горький неприятный дым.

— Прежде всего выжить, и надеяться, что Лунатик просто подписал тебя под своё дельце. А потом будем сидеть и кумекать, ища твоего тайного «воздыхателя», который тебе жизнь решил укоротить. Если он есть — будь уверен, что в две головы мы его вычислим.

— Как выжить? Я же, б…ть, даже трёх тропинок не знаю на ста квадратных метрах вокруг этой вышки! Ох…ть! Сазонов повернул к Александру карту «лицом».

— Теперь смотри сюда. Этот аул самый дальний от границы на участках двух наших застав, N1‑й и N2‑й. При этом эта дальность не мешает местным жителям успешно заниматься контрабандой. Тридцать дворов, одна улочка — вот тебе и весь Тимур — Шалик.