Роман Лерони - Не говорите с луной

Левченко озвучил то, что увидел.

— Неплохо, как для первого раза, — пресным тоном дал оценку Сазонов, который всё это время держал радиосвязь с артдивизионом. — Посмотри правее и левее от колонны с пикапами. Там, фронтом к нам, должны стоять очень знакомые тебе вещи.

Прильнув снова к видоискателю телескопа, Александр долго пытался найти то, о чём говорил его товарищ. Камни, шатающиеся туда–сюда вооружённые люди. Он отчётливо видел, как два афганских офицера о чём–то оживлённо беседовали, стоя спиной к реке, прямо на каменной гряде… И тут он увидел, что они стояли не на камнях! Это был танк. Т-55. Да, Виталий был прав: он был должен сразу их узнать, как танкист. Но серо–жёлтая окраска танков, прикрытых отвалом из камней, хорошо маскировала её. Когда он увидел танковый ствол, который, как казалось,

Дыня (арм. сленг) — артиллерийская граната больше 100‑мм в диаметре.

был направлен прямо на него, в который раз за сегодня почувствовал, как ледяная волна пробежала по спине, и неприятно сжалась где–то под копчиком. Он был уверен, что стрелок в танковой башне выбрал в качестве цели именно их вышку. Он бы и сам так поступил, окажись сейчас в том танке: хороший ориентир — раз, наверняка там (то есть здесь, на вышке) опытный наблюдатель — два, и три — дураком надо быть, чтобы не знать, что у наблюдателей есть мощная рация. Чёрт, достаточно одного выстрела, чтобы лишить целый участок границы боеспособности, убив командиров!

— Думаю, что нам надо спуститься, — сказал он, обернувшись к Виталию, и неожиданно для себя нервно сглотнул, стараясь вернуть желудку прежний объём.

Сазонов улыбнулся.

— Куда? В окопы? Залп в два ствола не оставит нам и там никаких шансов.

— Уходить за сопку.

— Там миномётами накроют. Одной мины хватит. На всех.

Он улыбнулся ещё шире.

— Ты ещё спокойно отреагировал. А я, когда в первый раз увидел, как смерть смотрит мне прямо в глаз — отлить захотел так, что пришлось едва ли не прыгать с вышки! Чуть не обмочил кальсоны! Говорю, как есть, Санёк. Не переживай. Думаю, что это они парад устраивают в твою честь. Показывают мощь. Стращают. Ты смотри сейчас… Смотри–смотри! Не отрывайся. Я этот концерт не раз видел, поэтому развлекайся ты.

Вернувшись к наблюдению, Александр ничего нового не увидел. Пара моджахедов вскочила в кузов пикапа и стала снимать брезент с безоткатного орудия. Было видно, что они смеялись, видимо полагая, что у шурави, от всего увиденного дрожат поджилки.

Один взрыв вырос прямо из середины реки. Столб мутной воды, рассыпаясь в высоте жидким серебром, выплеснулся высоко вверх. Следом за ним, на таджикском берегу, расшвыривая камни, пышно расцвели два пыльных гриба. Камни, взлетев вверх стали опадать, достигая противоположного берега. И неожиданно храпнул оглушающий звук взрывов. Мощное эхо раза три повторило его и смолкло. Камни веером легли на афганское парадное войско, выбивая пыль среди танков, машин и людей. Всё мгновенно пришло в движение. Охватив головы руками, афганцы метались, вскакивая в пикапы, и срывая с места машины. Последними уехали танки. Через минуту можно было наблюдать только медленно плывущее в сторону рыжее, яркое от солнца облако пыли.

— Как тебе представление?

— Лихо!

— Куда уложили?

— Два по бережку, а один в реку. Аккурат в серединку.

— Значит один в перелёте. Подожди, сейчас передам… Виталий быстро передал результаты стрельбы и объявил «отбой».

— Так они и жили, Саня — весело и дружно.

— Откуда они знают, что здесь появился я.

— Не морочь голову себе разной хернёй. Обо всём, что мы делаем, они узнают рано или поздно. И мы, также, стараемся знать о них, как можно больше. Например, я знаю, что командир их поста, примыкающего к нашему участку границы, последний раз был на службе два месяца назад. У него родилась дочь, и парень, наплевав на все мусульманские приличия, упал в долгий запой. Горе у него, понимаешь. Вместо него остался какой–то придурок, развлекающийся стрельбой из рогатки. Выходит, дурак, и фигачит из рогатки по бутылкам и банкам. Им стучат с нашей стороны, с их — нам. Тебя это удивляет?

Александр дёрнул плечами.

— Нет, пожалуй. Непривычно только.

— Ничего, через пару месяцев освоишься. Вообще–то мне очень нравится, как ты с ходу построил службу. Можешь на меня положиться во всём. Я отдам тебе и своих бойцов. Согласуем графики, наряды, и будем рулить.

— А ты? Решил забить?

— Да, не! — засмеялся Сазонов. — Я никогда от службы не отлынивал. Но у тебя есть чему поучиться. Ты меня натаскиваешь по службе, а я тебя по делу.