Николай Дежнев - Пояс Койпера

Я слушал Синтию с открытым ртом, так красива и правильна была ее речь, так весомы суждения. Она улыбнулась:

— Что смотришь? Удивлен? Это тебе не задом трясти по зиме на Ленинградке! Под юбчонку задувает, в стылых губах сигаретка, а еще и клиенту надо понравиться. Приходится заниматься собственным образованием, философов почитывать, следить за политической ситуацией. Слышал, может быть, про Луция Сенеку? Твоих единоверцев, между прочим, защищал, за что и пострадал. Он сказал, что мудрость освобождает человека от тщеславия, а великого ума не бывает без примеси безумия. К нашим законодателям его слова трудно отнести, вот за каждым из них и стоит такая, как я, и управляет им, словно марионеткой. — Фыркнула: — Законодатели! Да они только и смотрят, где бы урвать, а блюсти государственные интересы приходится нам, кого клеймят непотребным словом…

Ее манера говорить располагала к себе настолько, что я перестал чувствовать скованность.

— Получается, Теренций — обыкновенная шестерка?

Синтия покачала головой:

— Ну, не скажи! Пусть не самая первая величина, но тем не менее, глава комитета по рабовладельчеству. Чем они там занимаются?.. — Не без горечи усмехнулась. — Слышал, наверное, про борьбу нанайских мальчиков с коррупцией? У них то же самое! Принципиально осуждают, но так, чтобы все осталось по-прежнему. Не стоит надеяться: ворон ворону глаз не выклюет! В остальном Теренций — человек условно приличный, а когда переберет винца, так по убеждениям либерал. Бьет себя кулаком в грудь и шепотом кричит, что ненавидит абсолютизм и только страх потерять нажитое удерживает его в проимператорской партии. Впрочем, другой-то и нет, оппозиция открывает рот исключительно с высочайшего соизволения. Ее искусственно разводят, чтобы потомки не упрекали Рим в отсутствии демократии.

Я едва ли не физически чувствовал, как от Синтии исходит доброжелательность, и в то же время она держала меня на расстоянии. Трудно было не восторгаться этой блестяще образованной, с хорошим чувством юмора прелестницей. Приложился к кубку. Дело известное, история учит, что она ничему не учит, только куда больше государственной меня волновала собственная судьба.

— Скажи, я-то ему зачем понадобился?

Синтия лишь широко развела руками, и этот открытый жест вызвал во мне естественное волнение.

— Юпитер его знает! Любую власть можно сравнить с отхожим местом, куда кинули дрожжи: на поверхности пенится всплывшее со дна самодовольное дерьмо. Мои наблюдения за сенаторами подсказывают, что в основном они занимаются интригами. Тому есть масса примеров: основатель Рима Ромул убил родного брата Рема, Калигулу замочили заговорщики и даже такого выдающегося человека, как Юлий Цезарь, закололи в Сенате палочками для письма. Думаю, вывод ты можешь сделать сам… — Она умолкла, но тут же с неожиданной улыбкой продолжила: — Хотя порой такое случается не без пользы для народа! Лет двести назад один парень, запамятовала его имя, убил вождя баламутивших людей повстанцев и тем предотвратил гражданскую войну. Потом, правда, выяснилось, что далеко не из идеологических соображений — тот соблазнил его жену, но с исторической точки зрения такая мелочь в расчет не берется…

Я слушал Синтию и думал, что странным образом устроена моя голова. Мне вдруг стало страшно жаль, что семейная жизнь Инессы Арманд не сложилась. С каким бы облегчением вздохнула страна, если бы нашелся готовый послужить отечеству ревнивец! Плохо мы еще знаем историю и еще хуже ее преподаем, а в ней имеются очень поучительные сюжеты.

Но уготованная мне судьба, пусть очерченная намеком, меня как-то не устраивала.

— Скажи, Синти, а ты уверена?..

Она была слишком умна, чтобы ждать, когда, запинаясь, я сформулирую вопрос. И слишком остра на язык, чтобы не уколоть.

— Да, Дэн, да — на что еще ты можешь быть им нужен!

Но и слишком добра, чтобы тут же не обнадежить. Провела по моей щеке ладонью, улыбнулась.

— Сам подумай, откуда мне знать…

Я попытался задержать ее руку и тут же схлопотал увесистую пощечину. Забылся, а главное, забыл, кто я такой, чтобы позволять себе подобные вольности! Раб, в лучшем случае слуга… если вообще не убийца по найму! Но ситуацией воспользовался, придвинулся к ней ближе и понизил голос:

— Слушай, у меня в таких делах нету опыта…

— Ты о чем? — засмеялась она. — По манере распускать руки этого не скажешь!

Впрочем, ей ли с ее быстрым умом было не понять. Но вдруг посерьезнела и без улыбки, глядя мне в глаза, сказала: