Исмаил Шихлы - Антология современной азербайджанской литературы. Проза

Вдоль дороги — ужас засухи голых гор и холмов с выжженной пожелтевшей травой: далеко на возвышенности были видны неполивные пашни. По мере продвижения вперед, к перевалу, облака увеличивались, и их пасмурность вдалеке порождала призрачную надежду на то, что скоро воздух немного охладится, примерно, как в прогнозах биржевых цен. Словно ехал он не по асфальту, а по гладкой поверхности нераспечатанных долларовых упаковок, щедро подложенных под эти дороги Всемирным банком. Это не давало машине возможности двигаться быстрее. Ханчалов не спешил, считая несправедливым, как он думал, уничтожать один из праздничных дней на асфальте, разукрашенном по международному стандарту желтыми и белыми полосами, на манер кредитных процентов дяди Сэма.

Позади остался старый город с основательно изменившимися нравами, далеко уже ушли молодые годы, прожитые на его грязных улицах с очень серьезными запретами. Впереди их ожидали официальные сантименты летнего туристического путешествия, одно или двухдневные гостиничные приключения, неопределенная перспектива возможности физической и духовной близости с новой женщиной. Опять город, биржевая беготня с утра до вечера, отправление интернет-сообщений в Нью-Йорк, Лондон, на которые никто не отвечал. И затем — снова видеть кошмарные сны по ночам на берегу мутной реки, протекающей посреди каменных прибрежных стен и искать пути избавления человечества от непроглядной нищеты… Неожиданно вдруг Ханчалову показалось, что в отличие от медленного продвижения его машины к перевалу, предвещающему отдых на полпути, его жизнь, полная драк и боев, с большой скоростью мчится к своему последнему перевалу. Он не испугался мгновенного прихода этой мысли: ему захотелось выбрать самое главное из своих задушевных желаний и пожалеть о невозможности его исполнения. Мучительно раздумывая, он увидел, что это его желание, которое он так и не смог определить, как-то связано с сыном, но довольно далеко от реальности. Он подумал, что каждый человек в этом мире должен быть достоин своих желаний и грез. Последнюю мысль он отправил себе и сыну в качестве наказа и не сомневался, что он когда-то обязательно дойдет до адресата.

Когда звонок, поступивший на телефон Сарв, разбудил ее, Ханчалов засмеялся в душе, догадавшись о том, почему телефонный аппарат женщины, которая легла спать, не был выключен, и понял, что в любом случае мужчинам не понять женскую логику. Ханчалову и сейчас показалось интересным, по какому принципу они ведут торговлю на бирже, и он собрался задать женщине вопрос по этому поводу:

— Я сплю, — легко потягиваясь, сказала она звонившему, — но еду со скоростью семьдесят километров в час.

— Нет. Не во сне, а в машине, — добавила она.

— Куда мы едем, Ханчалов? — спросила она, конечно же, у дорожного спутника, управляющего машиной.

— Пока к перевалу Яшылдаг, — послышался ответ. — Что будет потом, известно лишь Аллаху.

— Мы не знаем, куда едем, — сказала Сарв и выключила телефон.

Выспавшаяся Сарв казалась вполне веселой. Она сидела на раскрытом сиденье, сложив ноги под себя, и по выражению лица походила то на выступающего с трибуны оратора, то на гарсонов, торопливо разносящих на подносе чай между рядами кричащих брокеров. Гарсоны считали забавной комедией крики в зале, имеющие важное международное экономическое значение; выступающие в зале ораторы серьезно принимали во внимание любые бессмыслицы, связанные с биржей. Наверное, этот мир так крепок, потому что каждый человек на этой земле старается завязать ему свой узел по-своему, в своих собственных понятиях.

— Там есть село Джовдарлы, знаешь такое? — спросила Сарв.

Повернув голову, Ханчалов ответил, что не знает.

— В Джовдарлы живет моя подруга. Зовут ее Раваят. Такая приятная девушка, мы вместе учились в университете. Было бы отлично, если бы мы разыскали ее.

— Посмотрим, — пробурчал Ханчалов. — Дороги горных сел обычно бывают в безобразном состоянии.

Сарв заговорила о своих не таких далеких студенческих годах, и брокер увидел, что, несмотря на длинный промежуток времени, отделяющий от прошлого большие события, произошедшие с тех пор в стране, в жизни людей, особенно в жизни преподавателей высших учебных заведений и студентов, не произошло никаких существенных изменений. Ханчалов хотел, чтобы эти изменения были основательными и ускоренными, но и этот вопрос казался брокеру бессмысленным, точно так же, как дополнение чего-то к ландшафту с нулевым процентом древних вулканических гор, оставшихся позади.