Исмаил Шихлы - Антология современной азербайджанской литературы. Проза

Все, точка.

Друг взял Игоря Железова под руку и повел домой. У обоих раскраснелись лица. Чего и следовало ожидать.

Что за праздник, господа, в такую августовскую жару! Уставший от безделья и фонограмм брокер Ханчалов захотел выбраться из города и уехать куда-нибудь подальше. Он не сомневался в том, что теперь в этом городе многие, как и он, скучают, но их почему-то не было видно, словно они заранее сговорились и попрятались в укромных местах, чтобы никто не мог их найти и поздравить с этим праздником.

Когда знакомые с серьезным видом говорили, что, несмотря на праздник, каждый из них занят каким-то делом, Ханчалов, подумав, что он должен стыдиться за то, что лодырничает и спит дома, отложил в сторону телефон. Он подумал — может быть, и ему в эти так называемые праздничные дни следует, засучив рукава, заняться каким-нибудь полезным делом, — приносить пользу и себе, и обществу?! Он долго думал, но так ничего и не придумал. Все необходимые дела муниципальные власти взяли под свой контроль и по окончании праздничных дней намеревались продолжить процесс успешного претворения в жизнь этих самых дел, с тем чтобы еще больше повысить уровень благосостояния людей, уровень изобилия и достатка, и чтобы все были довольны.

Брокеру не удалось уговорить даже любителя природы, своего театрального друга Гусейна Джахангира, рассказав ему о неповторимой красоте гор и лесов. Театр готовился к гастролям, а несчастный Гусейн Джахангир вновь собирался вступить в смертельную схватку с дьяволом, зная, что никогда не сможет его победить. Когда брокер еще раз подумал об этом, он увидел, как далека сценическая схватка от скучных телевизионных сцен, и тогда еще больше усилилось в нем желание бежать из города.

Ага! Кажется, один из бывших друзей подал ему надежду на возможность вместе вырваться из города. Но почему-то Ханчалову не пришлось по сердцу то, что ему придется уехать с ним далеко на несколько дней и быть с ним вдвоем. Недовольный тем, что его собственное сердце очень привередливо даже при подобной нехватке друзей, брокер вслух проворчал:

— А ты, ей-богу, молодец… Кому что, а лысому — расческа.

Ханчалов так же громко разговаривал и со всеми вещами в доме, где он жил один, и даже со знакомыми, с которыми он мысленно вступал в общение, словно в условиях великолепной пространственной акустики готовил для кого-то аудиоотчет основных моментов своей жизни, и к тому же этим он грозил пальцем одиночеству.

Как и во всех подобных случаях, неожиданно позвонила она сама. Звонила одна из знакомых женщин, и после того как она что-то спросила о какой-то чепухе про доверенность, связанную с недвижимым имуществом, в этот праздничный день на предложение Ханчалова о путешествии в провинцию она ответила так: «У меня будут гости. Ты позвони Сарве, на днях она говорила, что скучает».

Много лет назад именно эта его знакомая рассказала ему анекдот, связанный со скукой, хоть и не отличающийся таким уж юмором. Анекдот примерно походил на арбуз: далеко везти было трудно, а бросить — жалко. Брокер не забыл его, иногда при встрече он подмигивал ей с известным намеком: «Не скучаешь?».

Старый знакомый, в живой памяти Ханчалова загубивший свою молодость, рассмеялся каким-то печальным хохотом, дал телефон Сарвы, затем фамильярно упрекнул брокера: «Ловелас!». Словно повесил на грудь чемпиона по боям без правил медаль, не нужную никому, кроме него самого.

Тут брокер Ханчалов неожиданно заметил, что громко поет известную песню, повторяя это интересное имя Сарв в стиле «ловеласничества», действительно впрыснутого в его душу старым знакомым:

От приятного расположения духа, полученного от того, что простой, плавный поток этих строк своим напряженным желанием расплывался по сердцу, Ханчалов почувствовал, что уже вышел из города. И уходит в сторону гор.

Двигаясь в машине Ханчалова, Сарв-ханум, которую он видел всего один раз и помнил ее по странному имени и акценту, долго говорила с кем-то по телефону и писала сообщения, затем, глубоко вздохнув, пожаловалась:

— Сколько можно отправлять запросы на дружбу?!

Родной акцент Сарв очень растрогал Ханчалова. Он напоминал ему далекое прошлое, детские годы, родных и близких людей, многих из которых уже давно не было в живых. Он не знал, чем все это кончится…