– Это как?
– У них тишина в музыке звучит. Древний все-таки народ! А настоящий музыкант не должен бояться на сцене тишины, понимаешь? Она у него звучать должна!
Не очень Петя это пока понимал.
– Настоящая музыка между нот, между звуков. Эти зависания, паузы едва уловимые. В них все раскрывается. Ноты – это так, пограничные столбы, которые просто умело расставляешь.
– Бесконечность, – повторял свое Кира. – Смерть Кощея на кончике иглы.
– Говорят, что цыганская манера – это играть «по певцу». Он делает паузу – ты молчишь. А в этих паузах весь смысл. И либо ты чувствуешь, либо пошел… – Мухин выругался.
– Я ведь тоже цыганом становлюсь, Мухин, – задумчиво сказал Кира. – Уезжаю в цыганские края. В Тарту.
Пошли смотреть праздничную иллюминацию, все говорили, будет что-то особенное. Петя с Настей давно вместе не гуляли, чтобы вот просто так пройтись по Москве рука за руку. Поехали на проспект Калинина, его только что официально открыли, и он, конечно, впечатлял сразу – такой Москвы Петя еще не видел. Слева стояли дома-книжки, которые построил архитектор Посохин, вдохновившись передовым шведским опытом. Все они стояли без света, горела только часть окон, образуя огромную надпись вдоль всего проспекта: СССР. Дома эти в какой-то момент отдали под министерства, которых становилось все больше, и их нужно было куда-то пристраивать. Поэтому от двухэтажных квартир быстро отказались, все срочно перепланировали, сделав на этих этажах кабинеты министров и их заместителей с высоченными потолками. Многочисленные кафе на первых двух этажах закрывались в обед для обычных посетителей, и кормили исключительно министерских работников.
Петя прочитал, что под Калининским проспектом есть еще один, подземный, по нему к магазинам и кафе на грузовиках подвозят продукты, чтобы по ночам не тревожить местных жителей. Во всех домах были скоростные лифты, передовая система вентиляции и кондиционирования. Еще Петя узнал, что в прошлом году парижский центр архитектурных исследований присудил создателям «Нового Арбата» Гран-при, несмотря на то что в Стокгольме уже существовал подобный комплекс – Hötorget buildings .
Все последнее время вокруг 50-летия Революции стояло сплошное жужжание, в какой-то момент Пете даже плохо стало. Юбилею Октября посвящали всё: конфеты, передачи, фильмы, стихи, улицы, победы в спорте и запуски в космос. Дошло до того, что странным казалось то немногое, что никак не было связано с Великим Октябрем. Тут же по этому поводу появились бесчисленные анекдоты, через которые легко угадывалось отношение людей к происходящему.
По Калининскому гуляла толпа, не сказать что плотная, но все радовались, ощущая себя как на экскурсии в каком-то городе будущего. Ждали салют, из невидимых репродукторов звучала музыка. Это Петю вывело из себя окончательно.
– Вот скажи, Настя, хоть кому-то нужны все эти марши и песни, спетые идиотскими голосами, где нет ни музыки, ни смысла, один пафос? Где один сплошной Ленин, превращенный в языческое божество. Будь он жив, каково было бы ему слушать всю эту белиберду? Причем в этих песнях врут все: и те, кто их пишет, и те, кто делает вид, что их слушает, врут даже те, кто их утверждает, для них это как рецепт комбикорма утвердить для поросят – есть-то все равно не им. Театр! Начинается театр, Настька, государство-театр! Все с радостью расхватали роли, и вперед. Не живут, а спектакль играют, как только из дому выходят.
– Петька, ну что ты злишься, все это схлынет, вот увидишь. Ну перегнули немного, просто перестарались от радости. Ну посмотри, красота-то какая!
Петя подумал, как могло бы это быть лет пять назад. Тогда молодежь бы шла с гитарами, что-то свое пела, наверное, и лица были бы другие, и улыбки. А какие – другие? Петя задумался и никак не мог себе этого разъяснить.
Рядом гуляли люди, улыбались, но не было ощущения, что они празднуют что-то свое.
Вот на Новый год – другое дело, там свое. И тогда, на 9 мая, когда у них с Настей свадьба была, там тоже у людей свое было, такое свое-свое – сокровенное и с болью. А тут… Пришли посмотреть, праздник вроде общий, но в душу не заходит. Как на экскурсию или на аттракцион – ой, здорово, смотрите! Вроде есть чем гордиться, но до конца не получается, потому что с тобой на другом языке говорят – все эти лозунги, песни чудовищные. С теми, кого любят и кому доверяют, так не разговаривают. Ну и в ответ – да, улыбаемся и даже «ура!» кричим, но наше «ура!» примерно такое же, как ваши марши.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу