Бенуа Дютертр - Любовник № 1, или Путешествие во Францию

Но он ее благословил и купил студию на Менильмонтан. В конце октября ей надо будет представить свою первую «визуальную инсталляцию». В конце ужина она взяла меня за руку под столом, и я сжал ее руку в своей. После чего пригласил ее спать к себе.

С утра я опасался, что Сериз опять исчезнет. Поэтому я начал с того, что пригласил ее пройтись по магазинам. Весь день нас осаждали портные, обвешанные сантиметрами, предлагая последние модели. Сериз их все одну за другой забраковала, остановив свой выбор на оранжевом драном ансамбле в стиле поп, подреставрированном новомодными кутюрье. Она несколько раз переспросила, нравится ли мне это. В конце концов я вытащил кредитную карточку, хотя цена и превышала мои расчеты. Выходя из магазина, я чувствовал прилив сил. Меня преследовала пошлая мыслишка, что после таких трат Сериз снова проведет ночь в моих объятиях. Пока я раздумывал, какой ресторан подойдет для романтического ужина влюбленных, моя невеста перехватила инициативу:

— Сегодня я выбираю! У меня для тебя сюрприз.

Она оставила меня в кафе, на мгновение исчезла со своим телефоном, затем вернулась, сияющая, с тем чтобы повести меня в японский ресторан. Пока я любовался на прилавок с суши, Сериз сдала пакеты в гардероб. Вдруг я заметил Эстель, сидевшую за столиком в глубине зала со своим сыном, пускавшим через трубочку пузыри в стакане кока-колы. Сперва я спрятался, но увидел, что Сериз направляется к моей бывшей любовнице, которая, оказывается, заказала столик «на нас четверых».

Обе женщины были на «ты» и болтали о том, как прошел день, и я предположил, что они уже неоднократно общались по телефону. Крайне смущенный, я преглупо поцеловал Эстель, затем, понимая, что выбора нет, сел напротив парнишки, пока две подружки щебетали.

Эстель — внешне — принимала мою новую связь как должное. Она называла нас «влюбленные» и пыталась объяснить Сериз, нежно прижимавшейся ко мне коленкой, мой душевный склад. Постепенно расслабляясь, я обдумывал возможность быть одновременно любовником молодой девушки и протеже женщины моего возраста. В момент подачи на стол свежих манго мобильник Сериз издал сигнал — упрощенный вариант темы Сороковой симфонии Моцарта. Она нажала на кнопку, начав разговаривать при нас, затем, знаками извинившись, вышла на улицу, прижимая трубку к уху.

Эстель воспользовалась случаем, чтобы расколоться. Она понимала мое влечение к Сериз, которую находила хорошенькой и симпатичной, но полагала, что разница в возрасте помешает нашему союзу. Поэтому она будет ждать моего возвращения и готовиться лечить меня от депрессии, которая последует за окончанием этого приключения. Потрясенный таким великодушием, я умолял Эстель отказаться от этой идеи и найти себе кого-нибудь другого. На этой стадии дискуссии Сериз вошла в ресторан, уселась рядом со мной и снова прижала свою коленку к моей. Одиночество Эстель мучило меня. Но я торопился заключить в объятия любимое мною тело. Я позвал официанта, чтобы расплатиться, и тут студентка шепнула мне на ухо:

— Вообще-то, извини. Сегодня я не могу к тебе пойти.

Я озадаченно повернулся к ней:

— То есть как? Мы же дого…

— Извини, но у меня свидание!

Эстель смотрела на нас в замешательстве, ситуация как будто подтверждала ее теорию. Я шел за Сериз до выхода из ресторана, чуть не плача:

— Но как же так, мы провели вместе чудесный день…

Что означало: «Я тебе купил дорогое платье и думаю, что заслужил вечер наедине». Эта неудачная логика произвела обратный эффект. У самого выхода Сериз повернула ко мне лицо с невидящими глазами:

— Послушай, я к тебе хорошо отношусь, но ты не мужчина моей жизни. Если не хочешь со мной расстаться, оставь меня в покое.

Эти слова меня как ножом резанули. Мазохистская ревность толкала меня унижаться еще сильнее.

— Скажи только, куда ты идешь! Может, ты просто идешь к себе домой спать и не хочешь мне сказать! А если ты идешь к кому-то, я хочу об этом знать!

Нос Сериз презрительно сморщился. Вне себя, она выхватила камеру из футляра, направила на меня объектив и снимала все время, пока я скулил, как бы пытаясь дать мне понять всю смехотворность ситуации. Потом она бросила меня посреди улицы и направилась к метро.

Я вернулся домой, рыдая. Всю ночь я представлял себе Сериз в объятиях соперника. Ясно, что она не любит меня. Я кричал: «Злая!» Потом набирал ее номер и оставлял сообщение с извинениями за свое сегодняшнее поведение. Каждый раз я надеялся, что она снимет трубку, но автоответчик включался, и я снова валился на постель в слезах, представляя себе ее тело, прижавшееся к другому. Сериз не давала мне обета верности, но мысль, что она предпочитает мне любовника своего возраста, была нестерпима. Я был для нее только игрушкой.