Бенуа Дютертр - Любовник № 1, или Путешествие во Францию

Кто там еще? В раздражении против почтальона, разрушающего мне идиллию ни свет ни заря — в десять утра, я натягиваю халат и несусь к двери, предвкушая, как я одерну нахала. Я приоткрываю дверь, которая сейчас же распахивается настежь, вмазывая меня в стенку. В облаке дыма «Житан» с фильтром раздается голос Эстель:

— Ну как тебе Париж в августе? Я принесла каталог обоев. Надо поменять этот голубой цвет, а то твоя квартира похожа на больницу. А в спальне красивее всего обои в цветочек!

Я не успеваю отреагировать. Эстель устраивается на диване в гостиной и раскладывает свои образцы. После нашего флирта в начале лета она уехала с сыном на каникулы в Ла Боль. Я совсем забыл, что она возвращается на этой неделе, но этот ураган внимания меня не забыл, нет. Я вспоминаю, что эта женщина — более или менее моя любовница и что другая женщина — моложе и красивее — заперлась сейчас в моей ванной. Я также соображаю, что, выбирая между вчерашней незнакомкой и этой искренне влюбленной в меня женщиной, я без колебания отдал бы предпочтение наименее верному варианту. Я все-таки пытаюсь избежать столкновения. Эстель смотрит мне в глаза:

— Ты хорошо сегодня выглядишь!

Знала бы она отчего. Так нет: Эстель радуется и готова изложить мне другие прожекты относительно нас обоих. Я ищу лазейку:

— Извини, у меня полно работы. Я бы предпочел встретиться попозже днем. Мы спокойно поговорим.

— Нет, ты не находишь, что эти сиреневые обои будут красиво смотреться в твоей комнате? Пойдем посмотрим!

— Прошу тебя, здесь такой беспорядок. Давай лучше вместе пообедаем…

Мои слова перекрывает шум, доносящийся из ванной. Дверь хлопает, потом раздаются несколько ноток, пропетых женским голоском. Эстель прислушивается. Пока я тщетно подыскиваю объяснение, Сериз в одних трусиках входит в гостиную. Ее длинные светлые волосы свисают по сторонам бледного личика; несколько капель блестят на груди. Поразительно невозмутимая, она смотрит на Эстель и произносит:

— Привет!

После чего исчезает в кухне.

Это позволяет мне в очередной раз оценить невероятную снисходительность моей официальной любовницы. Эстель на минуту задумывается, потом оборачивается ко мне в восхищении:

— Скажите, пожалуйста, у нас идут дела с молоденькими!

Этот интерес к «молоденьким», кажется, подхлестывает ее любопытство. Почти сразу же она теряет ко мне интерес в пользу Сериз, к которой присоединяется на кухне. В течение нескольких минут я готовлюсь к худшему — крикам, ударам ножом. Сидя в халате на диване в гостиной, я собираюсь вмешаться. И вдруг с удивлением слышу радостно щебечущие женские голоса. Они разговаривают, смеются и наконец выходят ко мне вдвоем. Они уже знают друг друга так, как я никогда ни одну не узнаю. Отказавшись от мысли об извинениях, я восхищаюсь самообладанием Эстель, которая подбирает свой обойный каталог, целует меня в обе щеки и направляется лифту с прощальной фразой:

— Давайте поужинаем втроем на следующей неделе!

С облегчением вздохнув, я возвращаюсь в свою квартиру. Но тут уже Сериз, успевшая надеть брюки, тоже покидает меня. Не дав мне времени ее поцеловать, она сбегает по лестнице с криком:

— Позвони мне, если хочешь!

К трем часам пополудни отсутствие Сериз становится для меня невыносимым. Вопреки здравому смыслу, стареющий мужчина поддается эмоциям. Однодневный флирт принимает значение встречи на всю жизнь. К четырем часам я пришел к убеждению, что Сериз должна испытывать непреодолимое желание поговорить со мной. Наше слияние наверняка занимает ее душу так же, как мою. Я не имел никакого права пренебрегать ею. Вместо того чтобы выждать несколько дней, в шестнадцать пятнадцать я набрал ее номер и нарвался на автоответчик. Я не оставил сообщения, но перезвонил в половине пятого. На третий звонок Сериз наконец ответила, и я произнес фразу, заготовленную впрок:

— Я просто хотел тебе сказать, как я счастлив, что мы встретились. Я обожаю эту утреннюю свежесть твоих объятий!

Мне отозвалось молчание. Я расслышал дальние отголоски хохота, в то время как Сериз отрешенным голосом спрашивала:

— Это ты звонил сегодня два раза?

Дважды мой номер оказался записанным в память ее шпионского мобильника. Я пустился в извинения:

— Надеюсь, я тебе не помешал… Но я хотел тебе сказать, что я, правда, очень рад.

Сериз говорила с кем-то из окружавших ее людей. Как дурак я завис в пустоте. Вдруг она обратилась ко мне: