— В том-то и дело — каждый день присутствую при спорах и всякий раз какой-нибудь недовольный обзывает всех остальных идиотами и уходит, хлопнув дверью. Не знаю, оказался ли за это время кто-нибудь из оставшихся в меньшинстве правым, но все по-прежнему работают.
— И отношение к ним не изменилось?
— Не замечал.
— И со стороны рядовых сотрудников, и со стороны Покровского с Сургутовым?
— Знаешь, я в голову ни к кому залезть не могу, а к этим двоим — и подавно. Но внешне ничто не изменилось.
— За что же и кого именно Сургутов вышвырнул?
— При мне такого не случалось, могу только слухи пересказать.
— Пускай будут слухи. Если собираешься прыгнуть в чёрную дыру, стоит сначала задать пару вопросов тем, кто там уже побывал.
— Я слышал о двух случаях, — начал Антонов, чувствовавший себя настоящим Овидием приятеля в путешествии по первому кругу политики. — Какой-то наёмный парень отлынивал от дела при распространении листовок, а одна девица оказалась подружкой молодца из аппарата областной администрации.
Саранцев задумчиво помешивал остывший кофе, пытаясь провидеть тайные пружины, вынуждающие машину его нового работодателя к движению. Он привык понимать внутреннее устройство административных схем, определявших его деятельность. Следует предвидеть возможную реакцию системы на любой твой шаг, иначе быстро зайдёшь в тупик.
— Каким образом Сургутов проведал об их шалостях?
— Здесь мнения разнятся.
— Я даже знаю, как именно они расходятся, — хмыкнул Саранцев, и улыбка мелькнула на его лице хрупкой гримаской всезнания. — Одни подозревают стукачество, другие — хорошо поставленный контроль над персоналом. В сущности, то и другое — суть одно.
— Есть варианты, — поспешил уточнить Антонов. — Некоторые подозревают наличие нашей агентуры в лагере противника.
— Не исключено. Глупо упускать возможность нанести ущерб сопернику, если она сама идёт в руки. Как мне показалось, деньги у Покровского есть, недовольные своим положением при действующем губернаторе всегда найдутся — вот тебе и тайный платный агент. Интересней другое: сколько таких сексотов в лагере Покровского? У него есть служба безопасности?
— Есть контракт с каким-то ЧОПом на охрану штаба, но причастность охраны к слежке за людьми лично я заметить не успел.
— Ладно, ещё об уволенных, — раздражённо прервал Серёгу Саранцев. — Как выглядела процедура увольнения?
— Тебе не всё равно?
— Нет, это важно. Их выволакивали за шиворот или молча рассчитали и предложили больше не появляться?
— Скорее, второе, — нерешительно пожал плечами Антонов. — Понимаешь, всегда трудно провести черту. Здесь тебе не химия или математика — чётких ситуаций не бывает в принципе. Собирали всех в одной комнате, выходил Сургутов и объявлял: вот этот вывалил все свои листовки в мусорный бак и целый день шлялся по разным своим делам. Такие вещи никому прощаться не будут впредь, а теперь предлагается виновному собрать вещи и удалиться.
— Он пытался что-то объяснить, оправдаться, обвинить Сургутова в клевете?
— Нет, он принял вид, будто ему всё равно.
— Ему действительно было всё равно? Возможна такая ситуация, что он несколько недель исполнял свои обязанности не за страх, а за совесть, но тот конкретный день ему понадобился для личных нужд? И, предположим, тот же самый Сургутов не дал ему отгул?
— Вполне. Я разговаривал даже с добровольцами, которые к тому охальнику относились хорошо. Но Покровского и Сургутова оправдывали. Мол, нельзя команду распускать. Наёмных никто не заставляет вкалывать круглые сутки, время для себя найти можно. В подробности они не вдавались, а я не слишком интересовался.
— Хорошо, а девица с неправильным ухажером?
— Кажется, горько плакала, но сочувствия не снискала.
— Что говорили добровольцы про неё?
— Что ей следовало сразу предупредить о своём приятеле, не маленькая.
— При найме новых сотрудников им задают вопросы о порочащих связях?
— Не столько о связях, сколько об убеждениях. У них тут целый вопросник разработан, по-моему не без участия психологов. Никого не спрашивают напрямую, какой партии они симпатизируют, но через всякие околичности и через вопросы об отношении к афганской и чеченской войнам вычисляют своих.
— И каков же правильный ответ на вопросы о войнах? Меня тоже спросят?
— Не знаю, станут ли терзать тебя, но вряд ли. А правильный ответ, насколько я понял, состоит в следующем: в Афган вообще не нужно было лезть, с Чечнёй — другого выхода не оставалось. Но в развёрнутом виде есть продолжение: в Афгане следовало больше сделать с материально-технической точки зрения для обеспечения победы, в Чечне — следовало навербовать несколько дивизий контрактников, хорошо их вооружить, оснастить и оплачивать, после чего последовательно воевать до полного истребления банд без всяких попыток мирного урегулирования.
Читать дальше