Пётр Самотарж - Одиночество зверя

Она упорно не смотрела на Саранцева, как делала и давным-давно, в новосибирской школе. Только тогда она с ним не разговаривала и, кажется, не была уверена в его существовании. Теперь последнее обстоятельство изжито, но взглянуть на него она всё равно не желает. По-прежнему высокомерная, в лучшем случае — безразлично равнодушная. Как она только замуж вышла! С её характером можно разве только преступным сообществом руководить.

— Нет, Анечка, ты ошибаешься. Можно подумать, Игорь тебя чем-то обидел. Я не помню, какие у вас были отношения в школе, но вы уж точно друг с другом не воевали — иначе я бы запомнила.

— У нас не было отношений в школе, — сухо произнёс Саранцев, — потому что мадемуазель Корсунская уже тогда считала себя выше таких, как я.

— Такие, как ты — это кто? — вскинулась бывшая школьная королева и едва ли не впервые посмотрела на одноклассника.

— Это те, чьи родители были не университетскими профессорами, а простыми инженерами, и те, кто в детстве ходил детский сад, и кого даже носили в ясли, а не те, кто сидел дома с нянечкой.

— Слушайте, вас уже совсем не в ту степь понесло, — предложил своё посредничество Мишка. — Что вы завелись-то? До яслей уже добрались.

— Видишь, как наш Игорь Петрович настрадался в детстве — даже в ясли его носили, — не унималась агрессивная адвокатша.

— Нет, ребята, так дальше не пойдёт, — решительно пресекла развитие конфликта Елена Николаевна и даже привстала, опершись руками о стол. — Немедленно прекращайте ваше цапанье и давайте просто поболтаем, неужели я многого прошу?

— Извините, Елена Николаевна, — буркнул Саранцев и замолчал.

Он действительно не хотел её обижать и вовсе не собирался на кого-либо нападать, но молча терпеть издёвки тоже не мог. Совершенно не ожидавший подобного развития событий, Игорь Петрович смутился своим участием в перепалке с женщиной и теперь отчаянно хотел поскорее свернуть провалившееся мероприятие и заняться более умиротворяющими делами. Полдня он занимался проблемой дочери и втайне желал отдохнуть на вечере воспоминаний, а приходится вновь искать выход из некрасивой ситуации.

— Я смотрю, вы совсем от рук отбились, дети мои, — продолжила нотацию Елена Николаевна. — Вы двое вообще встречались после школы?

— Ни разу, — поспешила отречься Аня.

— И после тридцати лет разлуки начинаете с драки?

— Разлучаются друзья, а мы просто разошлись в разные стороны, — уточнил Саранцев. — Мы бы друг о друге и не вспомнили больше никогда, если бы не вы, Елена Николаевна, и не ваш трудовой конфликт. Вы вот не захотели о себе поговорить, и вот что получилось. Какие у вас там проблемы?

— Ничего особо ужасного, — отмахнулась Елена Николаевна. — Зря Анечка всех вас переполошила.

— Просто Елена Николаевна в одиночку противостоит политике действующего правительства в сфере школьного образования, — с ноткой своей обычной язвительности заметила Корсунская.

— Нет-нет, Анечка, прекращай. Опять ты за старое. Мы не на переговоры здесь собрались и не на конференцию по проблемам школьной реформы. С государством я не борюсь, просто считаю отдельные меры конкретно нашей школьной администрации порочными.

Казалось, общение окончательно сбивается в нежелательную тональность, и Саранцев тайно подавлял в себе раздражение. Что ему теперь, прошения здесь принимать? Можно просто поболтать, повспоминать детство и отрочество. Он ведь совершенно искренне хотел именно отдохнуть душой, все рассуждения Юли Кореанно просто удачно легли в строку. Почему бы не совместить приятное с полезным? И вот весь гениально невесомый замысел выливается в банальное общение с народом.

— Если я вмешаюсь, то ты, Анна Батьковна, сама потом станешь приводить всю эту историю как доказательство отсутствия у нас демократии и эффективного государственного аппарата. Мол, президент влез в компетенцию аж школьного директора — куда такое годится. Поэтому предпочту воздержаться. Знаешь, когда во времена перестройки газеты обличали коррупцию советского периода, я вычитал где-то, как помощник Брежнева позвонил первому секретарю какого-то обкома, обсудил с ним текущие вопросы, а потом между делом поинтересовался ходом некого местного судебного процесса. Просто поинтересовался — никаких распоряжений не отдавал. Но секретарь обкома, естественно, всё понял правильно и принял соответствующие меры к облегчению участи подсудимого. Ты вот юрист, насколько я понимаю, так скажи: с юридической точки зрения, является данный случай со стороны помощника Брежнева вмешательством в компетенцию суда или обкома?