Ивлин Во - Офицеры и джентльмены

К десяти часам этого вечера, когда Гай и его отец выпустили Феликса побегать в темноте, майор Тиккеридж занес сведения о Гае в записную книжечку и обещал взяться за дело, не откладывая его.

– Удивительно, – заметил Гай. – Я неделями пресмыкался перед генералами и министрами и никуда не попал. А теперь вот приехал сюда, и майор, который меня не знает, за какой-нибудь час уладил все мои дела.

– Так часто бывает. Я же говорил тебе, что Тиккеридж – превосходный человек, – сказал мистер Краучбек, – а алебардисты – это замечательный полк. Я видел, как они маршируют. Нисколько не хуже гвардейской пехоты.

В одиннадцать часов свет на нижнем этаже отеля погасили, обслуживающий персонал исчез. Гай и его отец поднялись наверх. В гостиной мистера Краучбека пахло табаком и собакой.

– Боюсь, тебе здесь будет не очень-то удобно.

– Прошлую ночь, у Анджелы, я спал в библиотеке.

– Ну что ж, надеюсь, ты переживешь это.

Гай разделся и лег на софу возле открытого окна. С моря доносился шум прибоя, комнату заполнил свежий морской воздух. За сегодняшний день положение Гая коренным образом изменилось.

Через некоторое время дверь в спальню отца открылась.

– Ты уже спишь? – спросил он.

– Не совсем.

– Вот та вещь, которую я тебе обещал. Медальон Джервейса. Утром я могу забыть о нем.

– Большое тебе спасибо, папа. Отныне я всегда буду носить его.

– Я положу его вот здесь, на столе. Спокойной ночи.

Гай вытянул в темноте руку и нащупал маленький металлический диск. Медальон был прицеплен к тонкому шнуру. Гай накинул шнур на шею. В спальне отца раздались шаги. Дверь снова открылась.

– Боюсь, что я встану очень рано и мне придется пройти через твою комнату. Постараюсь потише, чтобы не разбудить тебя.

– Я тоже пойду с тобой к мессе.

– Да? Пойдем. Еще раз спокойной ночи.

Вскоре Гай услышал легкий храп отца. Последняя мысль Гая, перед тем как он забылся во сне, была: «Почему я не мог по-человечески сказать майору Тиккериджу: „Ваше здоровье!“ Отец сказал. Джервейс тоже наверняка сказал бы. Почему же не смог я?»

– Ваше здоровье! – сказал Гай.

– Ура! – сказал Эпторп.

– Послушайте, вы, вам лучше бы пить это за мой счет, – сказал майор Тиккеридж. – Младшим офицерам не положено выпивать в буфете перед обедом.

– О боже, извините, сэр.

– Ничего, друзья, вы могли и не знать этого. Мне нужно было бы предупредить вас. Это одно из наших правил для молодежи. Разумеется, нелепо применять его к вам, друзья, но что поделаешь… Если вы захотите выпить, попросите обслуживающего капрала принести вам напиток в бильярдную. Там вам никто слова не скажет.

– Спасибо, что вы предупредили нас, сэр, – сказал Эпторп.

– После такой шагистики вам, конечно, не грех и выпить. Командир и я понаблюдали за вами сегодня утром. У вас, надо сказать, получается неплохо.

– Да, я надеюсь, что неплохо.

– Сегодня я получил от своей половины весточку. В Мэтчете все в порядке. Жалко, что это довольно далеко для поездок туда на уик-энды. Надеюсь, что после окончания курса подготовки вам дадут недельку отпуска.

Было начало ноября. Зима в этом году рано вступила в свои права и принесла с собой холод. В огромном камине буфетной комнаты потрескивали охваченные пламенем дрова. Младшим офицерам, если они не были кем-нибудь приглашены, сидеть у камина не полагалось, однако тепло от него приятно ощущалось во всех уголках.

Офицеры королевского корпуса алебардистов, в силу самого факта, что это были бедные ребята, жили в большом комфорте. В столовых прославленных полков после рабочих часов не оставалось никого, кроме дежурного офицера. Военный городок, в котором жили алебардисты, служил для них домом в течение двух столетий. За месяц пребывания в полку ни Гай, ни Эпторп еще ни разу не обедали где-нибудь вне полка.

Они были самыми старшими но возрасту в группе из двадцати офицеров, проходивших в алебардийском казарменном городке стажировочно-испытательный срок. Еще одна такая группа, по словам некоторых, находилась в центре формирования алебардийских частей. Вскоре их должны были объединить. На побережье проходили подготовку несколько сот военнообязанных. В конечном итоге, наверное весной, их всех объединят с кадровыми батальонами и будет сформирована бригада. Эти слова: «Когда будет сформирована бригада…» – постоянно произносились алебардистами. Это была конечная цель всей их современной деятельности, событие, которого все ожидали, как ожидают родов; оно должно стать началом их новой, не известной пока жизни.