Но мужчины слепы.
Я хочу этой крайней женской опасности. Той, что заставляет верить словам песен: «Иди ко мне, клянусь тебе, любя, / Что до тебя я не знал никаких до тебя» [35]. Этой опасности, что примиряет с животным в нас, с отчаянием и ликованием. Желание. Настоящее. Насущное. То, которому отдаешься без остатка. Которое несет нас к гибели. И оставляет нам порой только наши слезы.
Я покидаю «Мэхогэни» с теплыми звездами в глазах. Одна.
Потихоньку темнеет. Один за другим зажигаются фонари. Тепло. Я спускаюсь по улицам, которые указал мне портье в отеле, к Пляжному бульвару. Мне встречаются счастливые семьи, родители, снова держащиеся за руки, возбужденные и капризные дети. И молодежь, ее много приехало из Лилля, Амьена, Арраса, Бетюна, чтобы праздновать, танцевать, и пить, и ухаживать за девушками, ибо сказано, что летом тела говорят сами за себя и не нужно богатого словарного запаса, чтобы понять друг друга.
Но ведь всегда бывают несчастные девушки назавтра после лета. Злые парни. Упущенные поцелуи. Пропущенные удары. Безутешные горести. Мне встречаются все эти мечты о счастье тех, что работали, экономили или в чем-то себя ущемляли, чтобы оказаться здесь, на одну летнюю неделю, на вечер бала, чтобы запастись счастливыми воспоминаниями, красивыми и яркими картинами, которые однажды помогут вынести другие, невыносимые картины болезни, страха или одиночества.
В каникулы ненадолго возвращается детство, когда мы были бессмертны и знали, что вовек не расстанемся.
Город установил большой подиум на паркинге, для завтрашнего бала. Небо светлое, сияют разноцветные лампочки; потрескивают волоски, словно мечутся внутри испуганные бабочки. Ребятня уже танцует. Они принесли музыку, напитки, которые не дают спать. К ним присоединились несколько взрослых и кружат своих новорожденных.
Наблюдая за ними, я вспоминаю другие, далекие кружения. Мой первый танец в двенадцать лет, с мальчиком, который сильно потел. В четырнадцать – слоу с моей лучшей подругой, высокой, рыжей, чьи волосы пахли сырым лесом, влажной корой; мы обе были смущены, а потом поцеловались, а потом наши руки заплутали, и лес стал осиянным, а потом наш секрет был нашим сказочным сокровищем.
На пляже я снимаю туфли. Песок прохладный, почти холодный. Я направляюсь к морю, откуда бегут мне навстречу отважные и продрогшие дети. Матери ждут их с махровыми полотенцами и ласковыми словами. Там, дальше, наездники едут шагом, их тени вытягиваются на песке. Поодаль горит костер, вокруг молодые парни и девушки, ветер доносит гитарные аккорды, запахи жареного, взрывы их смеха. Стемнело. Никто не хочет уходить. Все хотят жить.
– Бокал шампанского вам очень шел.
Я вздрагиваю, но не оборачиваюсь. Он идет за мной, в метре, даже меньше. Мне не страшно. Я его знаю.
– Вы очень быстро исчезли давеча в баре отеля.
– Там было слишком людно.
– Не очень по-рыцарски с вашей стороны, не правда ли? Значит, вас замучила совесть, и вы последовали за мной сюда, чтобы извиниться за то, что сбежали.
– Я ни о чем не жалею.
– Может быть, вы из робких мужчин, пытающихся сделать робость своим шармом?
– Нет.
– Значит, женаты?
– Да.
– И зачем женатый мужчина накануне 14 Июля, в сумерках, преследует женщину на пляже?
– Он пытает счастья.
– Это не очень лестно для меня.
– Моя жена уехала без меня на неделю.
– Тоже не очень похвально.
– Извините меня. Вообще-то я не привык заговаривать с женщиной, которая идет босиком по пляжу в ночи.
– Но это не помешало вам чуть раньше заговорить с замужней женщиной в баре?
– А. Вы замужем?
– Да.
– А ваш муж не здесь?
– Он, возможно, с вашей женой.
Я сошла с ума .
– Не думаю. Она слишком серьезна для этого.
– Но может быть, мой муж – сказочный соблазнитель и умелый краснобай, не в пример вам.
Сошла с ума. Подтверждаю.
– Вы были первой. В первый раз я это делаю.
– В первый раз? Вы, однако, смелы для новичка. Или «Вам идет только шампанское» – это реплика из книги?
– Я никогда никому этого не говорил. Вы первая.
– Я была. Я есть. Спряжение вас опасно приближает.
– Я увидел сначала ваши ноги. Мне вспомнилась фраза Шарля Деннера в фильме Трюффо. Потом ваши бедра, когда вы взбирались на табурет. Потом то, как вы закинули ногу на ногу, почти рапидом. Как глиссе.
В точку.
– Вы еще не видели моего лица?
– Я еще не видел вашего лица. Я дошел до затылка, когда прошептал вам эту дурную реплику из книги.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу