Н. Денисов - Арктический экзамен

Прожектор, кажется, уже достает своим лучом спасателя? В самом деле, вот они, будто вылепленные из воска, борта, надстройка, мачты… Сказочное видение? Как сказать!.. Глебов протер запотевшее стекло. В нескольких милях справа — множество неподвижных огней. Устье Индигирки! Караван судов на рейде. Там, ближе к берегу, наверное, чистое море, да куда сунешься? Мелко.

В шпигатах журчит вода. Под козырьком рубки, куда не бьют в упор тяжеловесные струи, искрятся кристаллинки изморози. Матросы поочередно заходят обсушиться, торопливо курят и опять исчезают в ночи. Наступит ли наконец утро?

Его принес вызванный на подмогу ледокол «Семен Челюскин». Он сразу же поманил в такую кашу, что спасатель, крейсирующий впереди, не выдержал:

— Мне кажется, «Челюскин» повел нас туда, где Макар телят не пас. У меня благоприятная обстановка, разводья, три метра под килем. Думаю, следует идти на меня.

— Я тоже так думаю, — ответили с «Буслаева». — Сейчас переговорю с «Челюскиным». — Глебов слушал переговоры, ожидая, когда спросят и его мнение. Вахтенный начальник «Челюскина» заартачился:

— Раз пошли, надо идти. Нас послали для проводки, а не для дискуссий. Следуйте моим курсом!

Глебов взглянул на часы, связался с ледоколом, спросил координаты. Записывая в вахтенный журнал, вздохнул:

— Да, немного же мы отмахали за сутки…

— Отдохните, Павел Сергеевич, — откликнулся вахтенный матрос.

Часов восемь «Семен Челюскин» помогал экспедиции, пока не выбрались на чистую воду. Затем гуднул на прощание и — поминай как звали. То ли приглянулось ему упорное гидрографическое суденышко, что держало курс на Тикси, то ли решил, что теперь ему делать нечего, управятся и без него.

— Жаль, жаль! — произнес вслух Пятница, наблюдая эту картину в иллюминатор. Он понимал, за льдами дело еще не станет, где-нибудь укараулят они караван, все ж — Восточно — Сибирское море!

Да, Иван всерьез и окончательно решил остаться на зимовку. Из Тикси отправил домой письмо, сообщил свое решение, писал, что после первой зарплаты пошлет жене деньги на билет, звал к себе. «Если у тебя не хватит решимости собраться, — писал Иван, — то жди меня не раньше, как будущим летом, но все же, надеюсь, приедешь…»

Да, пора настраиваться на то, что уже через два — три дня экспедиция придет на место стоянки станции. Палубная команда уже на чемоданах, упорхнут и остальные, а жаль. Привык он к братве! Хорошо ли, плохо ли — свой народ. Глушаков сказал, что задержится немного, пока поставят станцию к берегу. А Бузенков уже листает конспекты, грезит Москвой, экзаменами в техникуме. Мещеряков, Вова Крант… Вова, дай бог, хорошо б сам, без подсказки уехал! А вот если Миша Заплаткин уедет, жаль! Надежный парень. Недавно встретил Мишу на корме: опять занимается гимнастикой. Засмущался, как водится за Мишей.

– Домой уже накачиваешь бицепсы? — подивился Иван.

— Не — е, какое домой! — неопределенно ответил Миша. Большего Пятница от него не добился, хоть и имел тайную надежду.

«Так, значит, — размышлял он, обдумывая предстоящий приход на место. — Разлетятся — разъедутся, пришлют нового начальника, он навербует команду из местных… Хорошо б, Миша остался! Он сам, Вася Милован, Миша… больше, кажется, некого приплюсовать? Витя Сапунов — этот намыкался в своем камбузе, рад, наверное, побросать поскорей ложки — поварешки… Значит, так — месяца полтора — два будут прицепляться к береговым коммуникациям, это ж не меньше, ясное дело — месяца два, а то, считай, на все три затянется пуск станции!..» Но вот сегодня утром толковал он с Борисовым, тот даже и слушать не захотел:

— Какие, понимаешь, три месяца, да там уже все на мази, ЛЭП прямо к берегу подведена, прокинем кабеля, запустим турбины, и мы — в дамках!

Подключился к разговору Глушаков и тоже — с обидой:

— Иван Антонович, меня удивляют твои пораженческие настроения. Я вот, лично я, ударными темпами возводил «Северянку» к поставленному сроку…

Воспрянул Глушаков, ах воспрянул, почуял конец плавания!

— Не говори гоп, Валентин Григорьевич! Что же ты в Салехарде нам лазаря пел: уеду, покину, «броневичок» меня дожидается?..

— То было в Салехарде, а сейчас уже вон и Медвежьи позади!

Караван чистой водой прошел мимо Медвежьих островов. Накануне пообешал Иван любопытствующему Сапунову, что белые медведи будут ходить стаями.

— Багор или поварешку подлиннее припаси, Витя, чтоб отбиваться — в гости повалят.