Елена Граменицкая - Эффект Эхо

На Родине она мытарствовала несколько лет. Ни одна школа после разгромной характеристики не брала ее на работу. После путча бывшие «грехи» забылись, системные ферзи увлеклись спасением собственных кресел. Дочь Сомовой, умная, талантливая девочка окончила педфак. Чудесным образом, в результате недосмотра вырвалась на практику в Кембридж. Познакомилась с англичанином, вышла замуж, родила. В прошлом году — второго. Поддерживала мать материально все эти годы. Елена Андреевна жила на две страны. В России прозябала, в Британии вела курсы цветоводства, пропагандируя супер удобрения, изобретенные собственными руками. И так до прошлого года, как узнала о страшном диагнозе. Вот и все, Олечка.

— Но она не была сумасшедшей? Почему тогда решила взорвать самолет?

Добрый ангел тяжело вздохнул.

— Ошибаешься, она была тяжело больна не только физически. Ее душа сгнила от ненависти. Мир сузился до восприятия лишь одного единственного человека, поныне здравствующего. Точнее ранее здравствовавшего. Потому что одним из директоров Газпрома, возвращающимся с конференции по Северному потоку был никто иной, как Владислав Тимофеевич Тельников, человек, с подачи дочери загубившей ее жизнь.

Она выследила его и привела в действие адскую машину. До остальных невинных и тем более до ребенка с исключительным генным кодом ей дело не было.

Несколько мгновений царило молчание. В ушах, словно набегающий на галечный берег морской прибой, шумела кровь.

Ангелы сидели по обе стороны и ждали.

— И что теперь делать? Разве можно исправить ошибку, совершенную в далеком прошлом? — пролепетала Ольга.

— Можно, — ответили хором, — если скажешь, какую именно. Главное сейчас не споткнись. Назови ее.

Оля ненадолго задумалась. Причинно-следственные связи высветились на редкость ясно.

— Надо плясать от печки. На первый взгляд, кажется, все началось с согласия поучаствовать в оформлении стенгазеты. На самом деле еще раньше. Думаю, в тот момент, когда Света захапала мою душу, предлагая пересесть за другую парту. А я радовалась, что звезда класса снизошла до невзрачного пришельца из-за железного занавеса.

Хлюпик облегченно выдохнул и протянул куриную лапку Красавчику.

— Дай краба, брат! Я же говорил, наша девочка — умка!

Потом повернулся к Оле и обнял ее.

— Пять баллов. Ты правильно определила точку возврата. Остальное моя забота. Господа, рассаживайтесь удобнее в первом ряду, наслаждайтесь просмотром, только не забудьте соблюдать чистоту и не сорить попкорном.

Среди бела дня наступила ночь. Рука Красавчика убавила солнечный свет. Парк бесследно исчез, превратился в сумрачный кинозал. Вспыхнул луч кинопроектора, замелькали кадры черно-белой шосткинской пленки, местами царапанной и засвеченной.

…Ретро фильм о буднях школьного буфета. На первом плане высокий круглый столик. За ним в обнимку с бутербродом и бутылкой Пепси стоит худенькая угловатая девочка в старой школьной форме. Она сторонится других, забилась в угол. Перемена в самом разгаре. За стойку к пирогидрольной буфетчице выстраивается вереница подростков. Некоторые пихаются, стараются влезть без очереди. Особенной прытью отличается хлюпкий коротышка, тоненький как спичка, но юркий малец. Расстаравшись, он выталкивает крупную девочку из очереди, она поскальзывается на пролитом им компоте и всем грузным телом наваливается на новенькую, жующую у стенки бутерброд.

— Ой, извини, пожалуйста, — тушуется полная девочка.

И через мгновение добавляет:

— Меня Марина зовут. Я смотрю, ты все одна да одна ходишь. Айда с нами.

Лицо новенькой освещает улыбка.

— А меня Оля. А куда с вами?

— Следующий урок отменили, забыла? Так мы во двор бежим. В резинку играть. Идешь?

— Конечно…

Треск проектора. Несколько засвеченных кадров, перечеркнутых накрест.

Последний эпизод.

Прошло два года. Окончание седьмого класса. Общий снимок. Повзрослевшие дети, стараясь влезть в кадр, устроили настоящую пирамиду.

Долговязые мальчики улеглись на пол, за их спинами сидят и стоят на стульях нарядные девочки. Посередине, в окружении прильнувших к ней любимых учениц, Олечки Миро и Марины Капенко, Елена Андреевна Сомова, счастливо улыбающаяся.

Все… Хеппи энд?

Вспыхнул дневной свет. Кинозал исчез, вновь зашумел елями больничный парк. Пахнуло опавшими листьями, мокрой травой, грибами.

Неблагоприятный метеопрогноз начал сбывался. Заморосило. Всполошившиеся бабушки, ловко переставляя впереди себя ходунки, быстро потянулись к входу. Старички не отставали от боевых подруг. Постепенно территория опустела. Редкие посетители, прикрывшись зонтами, бежали по почерневшим от влаги дорожкам.