Елена Граменицкая - Эффект Эхо

Несколько раз ущипнула себя, больно, до крови, пытаясь проснуться. Не помогло.

— Олечка, не изводись, синяки нам не к чему, — Хиляк протянул птичью лапку, нежно коснулся ее кисти, успокаивая.

Женщина дернулась, попыталась встать.

Красавчик обнял ее за талию, мягко и нежно прижал к скамье, лишая свободы движений.

— Сиди смирно и внимательно смотри перед собой. Сколько человек ты видишь на ближайшей лавочке?

Ольга пригляделась. Три старушки увлечены беседой. Им нет дела до сидящей в кустах шиповника странной троицы, не сводящей с них глаз. Кумушка посередке, отставив ходунки в сторону, отчаянно жестикулировала, доказывая приятельницам свою точку зрения. Те синхронно кивали в ответ, напоминая китайских болванчиков.

Ничего не оставалось, как отвечать на идиотский вопрос. Оказавшись в компании потенциально опасных чудаков, стоит соблюдать спокойствие. Оля оглянулась на вход в главный корпус, в надежде увидеть охранника, вышедшего на перекур. Никого. Сегодня всемирный день отказа от курения?

Молодой мужчина, прижавшийся с левого бока, начал терять терпение.

— Итак, повторю вопрос — сколько старушек сидит на ближайшей лавочке?

Урок арифметики в первом классе.

— Ну, три!

Красавчик протянул руку и легким жестом, напоминающим движение ластика по ватману, стер бабушку с ходунками.

— А сейчас?

Оля онемела. Протерла глаза, заморгала, всмотрелась внимательнее. Две старушки, словно не заметили пропажу болтливой подруги, продолжали кивать головами.

— Я не понимаю…

— Еще немного коррекции.

То же незаметное движение пальцами.

Оставшись на лавочке одна, бабушка развернула газету и погрузилась в сводки новостей.

Закрыв ладонями лицо, Оля сжалась в комок, борясь с подступающей истерикой.

Сидящий справа паренек недовольно толкнул Красавчика в бок, — достаточно пошутил!

Обняв испуганную женщину, зашептал на ухо, успокаивая:

— Не надо бояться, Оленька, не обращай внимания на хулигана — истребителя бабушек. Хочешь, он их с дюжину нарисует. Ты только скажи! Или ты предпочитаешь старичков, собачек, хомяков? Любой каприз. Только не плачь.

— И не смей плеваться через левое плечо и чураться меня, — недовольно пробурчал Красавик, — а то взяла привычку. Как что плохое в голову взбрело, сразу три раза наотмашь, только и успеваю нагибаться!

Оля подняла на него измазанное тушью лицо, затрясла головой. Бред какой-то!

— Я не сумасшедшая, я здорова.

— Конечно, здорова, просто спишь, а просыпаться пока рано. Надо успеть сделать очень важную вещь, — шепнул на правое ухо Хиляк.

— А чтобы ты поверила в сон, погляди вокруг, подивись моему любимому фокусу, — Красавчик изящно щелкнул пальцами.

Мрачный больничный парк застыл в кадре, окрасился в теплые тона сепии. Превратился в ретро фотографию.

Как вдруг на снимке появилась паутинка мелких трещин. Картинка начала ветшать на глазах, и стоило подуть ветру, разлетелась мириадами снежных хлопьев, закружившихся хороводом.

— Высунь язык, — шепнул левый ангел.

Оля послушалась (я схожу с ума?).

— Ну как?

— Снег сладкий… словно вата.

— Абракадабра!

Еще один щелчок. Мир вернулся. Заиграл негативом. Деревья вспыхнули серебром на фоне ониксового неба.

Оля, забыв о сахарных снежинках, восхищенно вздохнула, любуясь падающими, мерцающими лунным светом листьями, фосфоресцирующими бликами луж на бархате асфальтовой дорожки, перламутром газонной травы с вкраплениями черных капель дождя. Белоснежная ворона опустилась на сверкнувшую металлом ветку дуба, окликая приближающуюся стаю.

Красавец неохотно вернул парку естественный окрас.

— Полегчало? — участливо поинтересовался паренек в бейсболке и протянул бумажный платок, — вытри глаза. Можешь слушать?

Промокнув потекшие ресницы, стерев черные змейки со щек, Оля неуверенно кивнула.

«Если я сплю, то многое становится ясно. Не было странного разговора с травматологом, Антон никуда не пропадал, Вера Артуровна лежит в одиннадцатой палате и ждет посетителей, все в порядке. Точнее, все в относительном порядке».

— Так, стоп! — окрик Красавчика прервал ее мысли, — Хиляк, пора сказать ей правду. Если она не осознает всю серьезность ситуации, боюсь, все наши усилия пойдут насмарку.

Глянцевый сердцеед, развернулся к Ольге, цепко поймал ее взгляд, притянул к себе.

— Девочка, весь мир вокруг тебя фикция, мираж. Иллюзия, сотканная талантливыми руками фокусника. Моими! Ты действительно спишь, достаточно долго для того, чтобы вообразить новую жизнь. Я создавал мир вокруг, пользуясь твоими воспоминаниями о нем, для собственного развлечения добавив несколько контрольных объектов. Ты знакомилась с людьми, не предполагая, что они таковыми не являлись. Материализованные подобия, слепки, позволившие нам с Хиляком не умереть со скуки.