Елена Граменицкая - Эффект Эхо

Римма усмехнулась, черты азиатского лица обострились, почерствели.

— А здесь уже ад. Или ты до сих пор не догадалась? А вот и Вера Артуровна, — татарка поднялась с дивана и поспешила к двери палаты, распахивая ее перед появившейся процедурной сестрой, везущей старушку.

Ольга, не осознав последних слов, направилась за ней.

У мамы Ольги Миро прекрасно получается две вещи, фаршированная щука и вынос мозга.

Рецептом национального рыбного деликатеса с ней поделилась соседка по лестничной площадке Аделаида Штерн. Старушка, проработавшая при советской власти и после ее мирного свержения топографом, ответственно относилась к составу и технологии изготовления блюда, заставила Марию Владимировну, маму Оли тщательно законспектировать рецепт и не отступать не на грамм. Благодаря наставничеству Адочки щука стала звездой на семейных торжествах.

Так и сегодня удалась на славу!

Расслабившись после десерта, мама вышла на бис и испекла любимую яблочную шарлотку, Оля не сразу сориентировалась в происходящем. Лежа вместе с отцом перед телевизором и поглаживая сытый животик, отвлеклась, вернулась в детство, когда ничегонеделание по выходным становилось коллективным и ненаказуемым занятием.

Вопросы начались издалека. Сначала мама интересовалась ее одноклассницами. Что да как? Кто с нем? Когда? Сколько килограмм? А рост? Похож на кого?

Ой, как хорошо, Оленька! Вот счастье то!

Потом перевела разговор на Никиту. С чего бы ей вспомнить о нем? И под конец спросила напрямик.

— Деточка, а у тебя сейчас есть хоть кто-нибудь?

Слова «хоть кто-нибудь» прозвучали настолько жалобно, что Олино сердце сжалось в комочек.

Бедная мама.

Оля скосила глаза на отца. Он делал вид, что следит за передвижением футбольного мяча по полю, на самом деле, притаился рядом, третьим немым собеседником.

Хоть кто-нибудь?

«Да, мама, есть отличный парень, правда женат и ребенку семь лет…. Вот ужас то! Я ни-ни, мама, я ни на шаг от правил!»

Оля молчала как партизан. Только поднялась с дивана и начала тихонько отступать в прихожую.

Мама, войдя в раж, не отступала. Направила в бой тяжелую артиллерию.

— Доченька, мы с папой не вечные, не заметим, как разменяем седьмой десяток, — сказала и сама испугалась, прослезилась, обиженно шмыгнула носом.

Оля огляделась, проверяя диспозицию. Папа на диване не сменил положения, но это ничего не значило, он поддерживал мать, точно. Практически распростерся над ней.

Отступила еще на шаг, приближаясь к вешалке.

И тут прозвучали самые опасные слова, загоняющие в угол и не оставляющие шанса.

— Мы с папой так хотим понянчить внуков. Скажи, Сережа!

Дочь затаилась, ожидая неизбежного.

Папа закашлялся, запыхтел, приподнимаясь с дивана. Стоило взглянуть на его несчастное растерянное лицо, как стало ясно, что он помнется слегка и обязательно скажет.

— Да уж, воробышек, пора остепениться.

Но Оля не услышала этих слов, она уже сбегала по лестнице, на ходу застегивая пальто.

Лицо горело от стыда и от негодования. Она ушла, не попрощавшись, не поблагодарив за вкусный обед, сбежала, словно трус, не дав объяснений и не вселив надежды. Она злилась на мамину способность выводить из себя за пол оборота.

Когда в сумке заверещал мобильный, она намеренно не брала трубку, идя на поводу у злости, уверенная, что звонит мама, сгорающая от желания поставить точку.

Но телефон не уступал. Тяжело вздохнув, Оля сунула руку в сумку, нажала на прием.

— Да!

— Здравствуй, Оля.

Женщина замерла, выправляя дыхание. От неожиданности закружилась голова.

— Оля, ты можешь говорить?

— Да, — голос женщины дрожал.

— У меня закончилась смена. Вроде не поздно. Может, сходим куда-нибудь? — Антон неуверенно смолк.

«Куда-нибудь?»

Робкие слова неудавшегося принца произвели впечатление. Попали в яблочко.

От злости не осталось ни следа, появился кураж, желание сделать на зло. «Женатый говоришь? Ну и что? Плевать, мама, на твои старомодные правила! Хочешь кого-нибудь — пожалуйста!»

— Оля, ты меня слышишь? — голос Антона становился все тише.

— Да! Слышу! — она старалась говорить очень отчетливо, вселяя в саму себя уверенность, — слышу, Антон! Где встретимся?

Красавчик за ее левым плечом снисходительно усмехнулся.

Толкнул притихшего Хиляка в бок.

— Процесс пошел. Пора занимать места в партере.

Худой пацан глянул на него исподлобья, но не сказал ни слова. Продолжал стоять по правую руку ничего неподозревающей Ольги.