Виктория Хислоп - Восход

Здесь царил относительный порядок. Рядами стояли аккуратно заправленные кроватки, в углу Хусейн заметил коробку с игрушками. Кто-то собрал их перед уходом. На крючках висели медицинские халаты, на столе змеей свернулся стетоскоп.

Хусейн открыл ближайший шкафчик. Бинты. Аппараты для измерения давления. Еще стетоскопы. Он догадался, что здесь лекарств нет.

Вспомнив, что в аптеке медикаменты хранились в холодной комнате, он стал искать холодильник. И обнаружил его в небольшом заднем помещении. Внутри – ряды пузырьков, и на каждом – название, которое записал Паникос. Хусейн положил четыре пузырька в карман. Возможно, в доме Георгиу нет холодного места, чтобы хранить лекарство, поэтому он оставил остальные пузырьки на месте. Всегда можно вернуться, если потребуется еще.

Через несколько минут Хусейн был уже у ворот, где его ждал Паникос.

Домой они возвращались со всей скоростью, на какую был способен тучный Паникос. Он знал, что, когда речь идет о младенцах, дорога каждая минута. Если у его малышки снова начнутся судороги, она может умереть. Он задыхался, пытаясь угнаться за Хусейном, и, когда они добрались до дома, держался за живот, сгибаясь вдвое.

Хусейн тихонько постучал в дверь и вошел первым. Протянул Ирини пузырьки.

Мария напоила малышку лекарством из чайной ложечки – несколько малюсеньких капель. Крошка дышала часто и неглубоко. Бабушка обтирала ее тельце мокрой тряпочкой.

– Надо сбить жар, – настаивала она.

В ту ночь положение не изменилось.

Мария молча сидела рядом с дочкой. Девочка не издавала ни звука. Паникос мерил шагами комнату. Ирини, постоянно молясь, снова и снова обтирала влажной тряпочкой горячее тело внучки. Руки у нее были заняты, поэтому она не крестилась, а только время от времени поглядывала на икону. По крайней мере, пока девочка была теплой, они знали, что она жива.

Василис, как всегда, утешался зиванией.

Поздно ночью вернулся Маркос с продуктами.

– Что стряслось? – Он сразу увидел, что мать на грани безумия.

– Малышка… Ей так плохо. Боюсь, мы ее потеряем…

Маркос сел рядом с отцом и выпил.

Поскольку все были вне себя от тревоги, он решил повременить с известием до утра. То, что он узнал в тот день, могло серьезнейшим образом повлиять на их судьбу.

К утру жар начал спадать. Ребенок возвращался к жизни. Мария плакала – на этот раз от радости.

Ирини взяла свою маленькую тезку из рук матери и стала носить по комнате. Та мирно посапывала. По сравнению с предыдущим днем это было настоящее чудо.

Они продолжали давать крошке капли из пузырьков. Может, это было и ненаучно, но они знали, что лекарство ей помогает.

Обессиленная Мария прилегла подремать. Первое, что она увидела, проснувшись через час, была улыбка матери.

– Наша малышка поправится, – сказала Ирини. – По-моему, она не прочь подкрепиться.

Крошка припала к материнской груди и стала сосать. Впервые за тридцать шесть часов. Опасность явно миновала.

К вечеру все пришло в норму, и Мария даже смогла поесть. Маркос решил, что пора сообщить новости. Он использовал информацию как лекарство: соответствующее количество в нужный момент, чтобы получить требуемый результат.

– Помощи придется ждать еще какое-то время, – сообщил он. – Во всяком случае, она придет не скоро.

Мать испуганно взглянула на него:

– Но…

– С чего ты взял? – резко спросил Василис.

Вынужденное круглосуточное пребывание с женой и невозможность отлучиться в кафенион или в свой апельсиновый сад сделали его еще более раздражительным, чем всегда. Маркос пополнил отцовский запас зивании, да и табака было более чем достаточно, но Ирини попросила спрятать его четки комболои. Слишком громко они стучали.

– Я кое-что слышал…

– От кого?

– От турецких солдат… Я был в магазине, а они болтали снаружи. Из того, что услышал, можно заключить, что нам придется здесь пробыть дольше, чем мы думали.

– Но почему? Что все это значит?

Маркос начертил карту Кипра на листке бумаги и нарисовал линию посередине.

– Насколько я понимаю, вот что они сделали, – объяснил он.

Впервые до всех дошло, что они находились внутри огромной зоны, оккупированной турками.

– Из их разговора я понял, что у них превосходящие силы.

– Но бои еще идут? – спросил Паникос.

– Похоже на то, – ответил Маркос.

– Ах эти пустотурджи! – Это было самое крепкое слово, какое Василис смог подобрать по отношению к туркам. – А теперь некоторые еще и живут через дорогу! – И он сплюнул.