Уильям Кингстон: Молодой раджа

Уильям Генри Джилье Кингстон

Молодой раджа

Рассказ из жизни и приключений в Индии

Первое издание перевода:Молодой раджа. Рассказы из жизни и приключений в Индии. Пер. с англ / [Соч.] У. Г. Д. Кингстона. -- Санкт-Петербург: А.С. Суворин, 1886. -- 364, IV с. : ил. ; 17 см.

Глава I.

Старый, но испытанный бурями корабль "Гламорган-Кэстл" с распущенными по обеим сторонам лиселями шел пассатом по пути в Индию. Пассажиры расположились на деке, под защитой навеса от палящих солнечных лучей, обдававших палубу таким жгучим жаром, что даже индусы, привычные к этой раскаленной атмосфере, изнемогали от жары. Все каюты были заняты. Тут были и генералы, и судьи, и офицеры всех рангов, были замужние дамы, возвращавшиеся к своим мужьям, и отданные на их попечение молодые девушки. Но не многие из пассажиров обращали на себя внимание. В числе таких был полковник Росс со своей дочерью, красавицей Виолеттой. Был майор Молони со своей хорошенькой полненькой женой, на которой он недавно женился, и еще капитан Хоксфорд, возвращавшийся в полк, -- красивый мужчина, но не симпатичный, холодный и сдержанный или, быть может, казавшийся таковым от резких очертаний его сжатых губ и больших серых глаз.

Капитан корабля, мистер Лайфорд, представлял собой тип настоящего моряка. Он был внимателен и любезен с пассажирами и держал в порядке свою команду. Если все было исправно, лицо его принимало выражение спокойствия и невозмутимости; но оно оживлялось мгновенно, и его чистый, звонкий голос, раздававшийся при команде, свидетельствовал о том, что у него не было недостатка в мужестве и решимости.

Ему часто приходилось брать на себя роль миротворца, потому что дамы нередко затевали между собой ссоры, и. как признавался шкипер, труднее всего было их уладить, в особенности, когда в дело вмешивалась ревность. Супруга бригадира Боманджоя сердилась, например, на то, что ей не оказывали того же внимания, что госпоже Лексикон, супруге судьи. В свою очередь, мисс Марта Пеликан, совершавшая уже вторичную свою поездку на Восток, жаловалась на равнодушие к ней офицеров, постоянно увивавшихся подле этой простушки мисс Притгиман, у которой ничего ровно не было такого, что заслуживало бы внимания, кроме румяных щек и голубых глазок.

Но он не решался, однако, вмешиваться в тех случаях, когда затевалась ссора между мужем и женой, зная очень хорошо, что вмешательство третьего лица может еще больше испортить дело. В особенности же избегал он какого-либо вмешательства в нескончаемые истории майора Молони с его супругой, в сущности только забавные, потому что толстенькая миссис Молони добивалась, по-видимому, того, чтобы совсем прибрать к рукам своего повелителя, на что майор, при всем своем добродушии, не поддавался. Всякие ссоры между командой капитан быстро улаживал и водворял тишину и мир.

На корабле было несколько очень хорошеньких девушек, и между ними мисс Виолетта Росс единодушно признавалась самой красивой. Она была молода и нежна, как лилия, с голубыми глазами и каштановыми волосами. Но не одной красотой она обращала на себя внимание: ее мягкий характер и ум также доставили ей большое уважение среди пассажиров. Капитан Хоксфорд отличался, по-видимому, равнодушием к женским прелестям -- по крайней мере, относительно своих соотечественниц; но все-таки Виолетте Росс оказывал большее внимание, нежели другим.

Но был еще один пассажир на корабле, о котором мы скажем несколько слов. Одет он был в матросское платье, но по его изящным манерам, открытому, смелому взгляду, мягкому голосу видно было, что это не простой матрос. Он был еще очень юн, не более как лет восемнадцати-девятнадцати от роду, и, несмотря на простое платье, находился между пассажирами, не встречая на то никакого препятствия со стороны капитана, а с офицерами на корабле обходился по-товарищески. На хинди он объяснялся свободно, а с ласкарами. индийскими матросами, говорил на их языке; вместе с тем видно было, что ему хорошо были известны индийские нравы и обычаи. Горячее южное солнце закалило его лицо и придало ему вид местного уроженца. Капитан мог сообщить относительно него только то, что его звали Реджинальд Гамертон, что он приехал вместе с ним из Индии во время последней поездки и что во время шторма он выказал большое мужество и знание

морской службы. Судя по его смуглой наружности, по правильным чертам лица и по блестящим глазам, многие думали, что в жилах его течет индусская кровь; другие намекали на то, что он сын резидента при дворе какого-то туземного принца и что будто мать его -- дочь раджи. По-английски он говорил в совершенстве, был хорошо образован и отличался манерами молодого человека, привыкшего к лучшему обществу. Он свободно со всеми разговаривал, но относительно себя был чрезвычайно молчалив, никогда не обронив ни малейшего намека о своей прежней жизни или о своих перспективах. При всем том, казалось, он вполне доверчиво смотрел в будущее.