Хелен Саймонсон - Последний бой майора Петтигрю

Сквозь толстое стекло он увидел, что миссис Али прислонилась к стойке, словно у нее закружилась голова. Ее племянник выглядел напряженным — в этом не было ничего необычного, но он смотрел куда-то за майора, уперев взгляд в какую-то далекую точку. Амина с по-стариковски опущенными плечами смотрела вниз, на свои ярко-алые ботинки — вся ее поза выражала поражение. Это было не собеседование. Майор уже подумывал тихо исчезнуть, как вдруг раздался громкий голос:

— Майор!

Он обернулся и увидел Дейзи, Альму, Грейс и племянницу лорда Дагенхэма, Гертруду. Они сидели в «мерседесе» Дейзи — он был так набит пакетами и свертками, что дамы напоминали фарфоровые фигурки, упакованные в коробку.

— Как хорошо, что мы вас встретили, вы-то нам и нужны, — добавила Дейзи, пока все четверо пытались выбраться из машины, не растеряв свои покупки.

Ситуация вышла неловкая: майор открыл дверь для Альмы и, пытаясь не глядеть на ее пухлые колени, бросился ловить ярко-желтый шелковый тюрбан, который грозил свалиться в лужу.

— Вижу, вы нашли костюм для Алека, — сказал он.

— Хорошо, что мы встретились, — повторила Дейзи. — Мы хотели рассказать вам о нашей новой идее.

— Она и вас касается! — воскликнула Альма, словно желая его порадовать.

— Мы как раз думали, достаточно ли будет народных танцев, чтобы задать атмосферу вечера, — продолжила Дейзи. — И сегодня утром, пока мы завтракали у лорда Дагенхэма, нам пришла в голову отличная мысль.

— Гертруда, завтрак был просто замечательный, — сказала Альма племяннице. — Чудесное начало дня.

— Благодарю, — ответила Гертруда. — Чаще всего я завтракаю сэндвичами в конюшне, а не принимаю других леди. Мне жаль, что так вышло с копченой селедкой.

— Ерунда, — заявила Альма. — Это я виновата — не надо было жевать так быстро.

— Я хотела попробовать прием Хаймлиха [15] Прием Хаймлиха — резкий толчок под диафрагму, самый эффективный способ помочь человеку, который подавился. , но мне чаще приходится сталкиваться с кашлем у лошадей.

— Леди, леди, — прервала их Дейзи. — Давайте не отклоняться от нашей темы. — Она сделала паузу. — Мы решили поставить несколько сценок — весьма изящных — и думали, как привязать их к теме вечера.

— Расскажи, Грейс, это ведь и твоя идея, — добавила Альма.

— Что вы, — запротестовала Грейс. Она стояла в стороне, переминаясь с ноги на ногу.

Майора раздражала такая нервозность в женщине, которая во всех остальных отношениях казалась вполне здравомыслящей.

— Просто мы обсуждали, что нас здесь связывает с Индией, — продолжила она, — и я упомянула вашего отца. Я, собственно, ничего не предлагала.

— Моего отца? — переспросил майор.

— Давайте я объясню, — вмешалась Дейзи, остановив Грейс взглядом. — Мы вспомнили, как ваш отец храбро служил магарадже, и решили отразить эту историю в трех-четырех сценках. Это будет кульминацией праздника.

— Нет, нет, нет, — запротестовал майор, чувствуя, как у него кружится голова при одной мысли об этих сценках. — Мой отец жил в Индии с тридцатых по сороковые годы.

— И что? — спросила Дейзи.

— Империя Моголов прекратила свое существование в середине XVIII века, — продолжал майор. От отчаяния он оставил попытки быть вежливым. — Так что это все никак не связано.

— Ну, это одно и то же, — сказала Дейзи. — Это ведь тоже Индия, не так ли?

— Это совсем не одно и то же. Моголы — это Шах-Джахан и Тадж-Махал. Мой отец работал вплоть до момента раздела Британской Индии. Это был конец Англии в Индии.

— Тем лучше, — сказала Дейзи. — Тогда мы заменим «Моголов» на «магараджу» и отпразднуем независимость, которую мы дали Индии и Пакистану. Новая эра и все такое. По-моему, это самый разумный вариант.

— И это бы решило вопрос с костюмами, — сказала Альма. — Я пыталась сказать Хью Уэтстоуну, что пробковые шлемы стали использовать только в девятнадцатом веке, но он и слышать ничего не хочет. Если мы обратимся к «Последним дням», дамы смогут надеть свои летние платья с «Чарльза Диккенса».

— Хотя в прошлом году у нас возникли проблемы с «Последними днями», — рискнула заметить Грейс.

— Это неважно, — отрезала Альма.

— Раздел произошел в тысяча девятьсот сорок седьмом году, — сказал майор. — Тогда носили формы и короткие сюртуки.

— Мы не будем строго придерживаться исторических рамок, майор, — сказала Дейзи. — Насколько я понимаю, у вас сохранились ружья вашего отца? А форма у вас есть? Он ведь был по меньшей мере полковником, не так ли?