Гера Фотич - Собачья сага

Взгляд его стал затуманенным, грустным, будто он знал все наперед, и любое обращение Павла вызывало в нем только тоску. Ближайшая ветеринарная клиника находилась в Гатчине. Там сразу обратили внимание на вес собаки, который составлял более семидесяти килограмм и раздутый живот при общей дистрофии. Поставили диагноз — водянка. Откачали жидкость из брюшной полости и рекомендовали съездить в Санкт-Петербург, для установления причины болезни.

Городская клиника находилась недалеко от Нарвских ворот. Большого труда стоило Павлу привезти туда собаку на общественном транспорте. Несмотря на потускневший взгляд и отсутствие интереса к кому-либо, всех пугали ее огромные габариты.

Вдвоем с санитаром Веню уложили на стол и, выбрив небольшие пятачки в шерсти, прикрепили к оголенной коже присоски. Пес не брыкался. Казалось, что он даже расслабился на этом белом металлическом столе, покрытом чистой, вытертой в некоторых местах до дыр, простынью. Быть может, его окутало чувство безысходности, излучаемое каждым находящимся здесь предметом, и он безразлично лежал, ощущая на себе эту безжизненную тяжесть приходящей горечи, поглощающей его с непоколебимой уверенностью.

— Он пережил инфаркт, — констатировал ветеринар, рассматривая на вытянутых руках полоску кардиограммы, — судя по всему, несколько месяцев назад. У Вас что-то случилось?

— Да, — тихо сказал Павел, — случилось.

— Не знаю, чем Вам помочь, — продолжил доктор, — поступление жидкости в полость живота — следствие частичного атрофирования сердечных мышц и функций почек. Необходима операция. Но кто сможет ее провести, я не знаю. Это очень не просто и дорого. Давайте попробуем сначала медикаментозно.

Павел вернулся в Гатчину с кучей рецептов. Теперь он стал постоянным посетителем местной клиники. Приезжал к ветеринару сначала раз в десять дней, затем раз в неделю, а вскоре и каждый день. Веню с трудом укладывали на стол. Собачий доктор прокалывал ему брюшную полость толстой иглой, прямо около пупка. Через отверстие наружу начинала выходить густая маслянистая жидкость с красноватым кровяным оттенком. Сначала литр, затем два. Через три недели ее набиралось около десяти. Ветеринар уже не мог уделять Вене столько времени, как раньше, поскольку сливать жидкость приходилось больше двух часов. Теперь, сделав прокол, он передавал иглу Павлу, и тот чувствовал, как с каждой каплей из Вени уходят силы, наполняя собой эмалированный, готовый к выносу тазик.

«Вот она, собачья жизнь, — думал он, — мутная коричневая жидкость с небольшими сгустками крови и белых ниточек, в которой совершенно нет места для чувств, переживаний и любви».

Веня не сопротивлялся. Наверное, он уже все понимал, но, ощутив себя на несколько килограммов легче, начинал верить, что все неприятности позади. Пытался самостоятельно вскочить с белого лафета, чтобы бежать оттуда, где его пытаются сделать инвалидом, приковав к металлическому столу.

Но вес начинал прибавляться уже в клинике, стоило Вене встать на все четыре лапы. Он все чаще терял сознание. Очнувшись, не понимал, почему саднит подбородок и когда он успел его ободрать.

Павел, по рекомендации врачей, не давал ему воды, и неутолимая жажда вызывала у собаки ненависть к хозяину. Рыча, он перегрызал поводок, устремляясь на улицу. Огрызаясь, лакал воду из свежих луж, наслаждаясь свободой, униженно возвращаясь к Павлу и безропотно следуя в клинику, чтобы на некоторое время ощутить себя счастливым и невесомым, как раньше. Чтобы снова бежать в луга, сбивая с травы росу и, оторвавшись от земли, толкнуть хозяина лапами в грудь, чтобы покатиться с ним вместе, подминая плотные колосья ржи, проросшие из земли.

— Собаке необходима операция, больше так продолжаться не может, таблетки и уколы не помогают, — однажды сказал заведующий клиникой, толстый мужчина с двойным подбородком, — но кетамин по закону не вошел в список разрешенных наркотиков. Поэтому анестезии сейчас нет, понимаете?

— Как нет? — возмутился Павел. — Я заплачу! Попрошу денег у друзей! Только сделайте операцию! Умоляю Вас.

— Вы что, хотите меня в тюрьму упечь? — возмутился тот, и жировые складки на его теле заходили ходуном от возмущения. — Ваши же коллеги вызывают на дом врача делать операцию собаке, а когда тот достает кетамин для анестезии — его арестовывают! Не слышали об этом? Уже осудили некоторых, даже лишили свободы. Ничем помочь не могу! Можно заменить только ингаляторной анестезией, но такие установки очень дороги и редки. В нашем регионе их нет.