Гера Фотич - Собачья сага

— Вот это да, — восторженно обрадовался он, — наверное, Зауэр! Такого у меня еще нет. Прошлый век!

Павел хладнокровно отнесся к восторгу начальника. Все вещи, хранящиеся в кабинете, были не его и поэтому какого-либо отношения к ним он не испытывал.

Начальник взял ружье в руки. Сдвинув фиксатор, переломил его пополам, посмотрел внутрь стволов.

— Откуда такое богатство? — произнес он завистливо.

— Убийца дома хранил, — доложил Павел безразлично, — изъяли вместе с другими вещами.

— Что, из этого ружья замочил? — разочарованно спросил полковник.

— Да нет, зарезал ножом. Нож на экспертизе.

Полковник повеселел. Подмигнув Павлу, он несколько раз взвел курок и нажал на спусковой крючок. Прозвучали резкие щелчки.

Преступника-то расколол? — грозно спросил он, насупив свои нависшие на глаза брови.

— Да он и не скрывался, — ответил Павел, — обычная бытовуха. Сам милицию вызвал и признался.

— Откуда ж у него ружье такое? — заинтересованно спросил полковник, — По делу-то проходит?

— Отдельный акт составлен, разрешения на него нет.

— Ну и хорошо, — обрадовался начальник, — составь акт об его уничтожении, я тебе подпишу.

— На основании чего? — недоуменно спросил Павел, огорошенный приказом начальника.

— Напиши, что бесхозное, гражданскому обороту не подлежит, — полковник подмигнул Павлу, — а я потом распишусь.

Он направился к выходу.

— Может расписку оставите, товарищ полковник, а то ведь мой начальник спросит, — жалобно залепетал Павел.

— Какую расписку, ты что, очумел? Полковнику не доверяешь? Приказы не выполняешь?

Павел от неожиданного наезда вытянулся по стойке смирно.

Выходя из кабинета и прикрывая за собой дверь, начальник едва слышно произнес:

— Получишь в этом месяце премию за хорошую работу, понял?

Павел расслышал, что тот сказал, но тут же с ужасом увидел, как из-за двери выглянула черная круглая башня жигулевских колес.

— А это откуда? — изумился полковник, возвращаясь.

В этот момент дверь открылась, и на пороге очутился старший оперуполномоченный Петров. Он мгновенно перехватил взгляд полковника и, увидев в руках того ружье, понял, в чем дело.

— Колеса рваные, товарищ полковник. Проходят по материалу. Пропороли сразу четыре колеса одному начинающему бизнесмену. Умышленное причинение вреда.

— А-а, порванные, ну так бы и сказали, — разочарованно произнес Горбатенко.

Он подозрительно посмотрел на Петрова. Но тот сделал вид, что собирается показать порез, снял верхнее колесо и, положив на пол, стал давить внутренний корд.

— Ну ладно, — примирительно согласился полковник, — только смотрите глухаря не подвесьте, а то я вам эти колеса в задницу запихаю. Ха-ха. И помните наш девиз «Служа закону — служу народу»! Ха-ха!

Он снова развеселился и под собственный смех вышел из кабинета.

— Товарищ майор, они же целые были! — недоуменно начал Павел, глядя на новый протектор лежащего колеса.

— Ты что, хочешь их отдать? — в свою очередь спросил Петров. — У наших рабочих машин колеса лысые, неизвестно когда выдадут, а ты государственное имущество разбазариваешь!

— Это же товарищ полковник, — начал оправдываться Павел.

Но Петров так посмотрел на него, что он замолк.

— У тебя в коридоре девушка по изнасилованию сидит, так я ее возьму. Покажу альбомы с фотографиями и наколками — вдруг кого узнает!

— Понял, товарищ майор.

Через некоторое время пришла Людмила с сотрудниками милиции. Они привели с собой двух известных всему району братьев воров-рецидивистов.

— Был еще третий, — сказал участковый, — но куда-то делся, мы его не дождались. Вот, нашли у них в шкафу!

Он показал на Людмилу.

Павел сначала не понял, почему ее нашли в шкафу, но затем увидел, что девушка преобразилась. У нее на голове оказалась велюровая шапочка с вуалькой, а сама она была одета в кожаное пальто. Волосы были аккуратно расчесаны и ровными волнами спадали на воротник. На плече висела маленькая сумочка на цепочке, напоминающая ридикюль.

«И когда успела? — подумал Павел. — Наверное, ей достаточно для наведения макияжа десяти минут»!

Людмила улыбалась. От прошлой грусти не осталось и следа.

Павел снова пригласил ее в кабинет, а задержанных приказал сдать в дежурную часть. Братья-воры были небольшого роста, на вид лет по сорок, худощавые и очень похожи друг на друга.

— Наверное, близнецы, — подумал Павел.

В кабинете он почувствовал, что Людмила хочет ему что-то сказать, но никак не получается. Ерзает на стуле, теребит пальцем подол пальто, но сдерживает себя.