Array А Чэн - Современная новелла Китая

Нау ушел вместе с Хо Большим. Проходя через двор, они увидели, как работают на станках — пыль столбом, шум, лязг. Молодой парень, тренировавший на площадке подростков, нажимал на педаль и подсыпал в машину солому, а две девушки, подвязавшись полотенцами вместо косынок, стоя на коленях, укладывали готовые веревки в поддоны. Глядя на них, Нау подумал, что способен к такому труду.

— Я к тому же знал вашего отца. Послушайтесь моего совета, — обратился к Нау провожавший их до ворот У Верный. — Думаю, это даже неплохо, что вы остались без наследства. У маньчжур при вторжении в Китай было не так уж много воинской силы. Чтобы завоевать Поднебесную, пришлось им из кожи вон лезть. Но за триста лет господства они растеряли свою напористость и хватку. Теперь, лишенные императорского жалованья, мы остались без средств, и у нас один выход — забыть прежнюю безмятежную жизнь и приносить пользу. Не надо бояться трудностей, ловчить и обманывать. А главное — ни в коем случае нельзя выслуживаться перед японцами. На северо-востоке, говорят, восстановили империю и многие маньчжуры потянулись туда. Смотрите не наделайте глупостей! Японцам здесь не удержаться, китайцы дерутся не на жизнь, а на смерть. Свяжетесь с японцами — наверняка пропадете.

— Об этом не тревожьтесь, господин У. Я далек от политики, я ее просто боюсь.

Пока У Верный говорил, в сознании Нау мелькнула одна догадка, сразу омрачившая его настроение. Ведь это не он вместе с Цзя обманул того господина, а его, дурака, обвели вокруг пальца. Какой же он кретин, еще и радовался!

Между тем Хо Большой, увидев кислую физиономию Нау, решил хоть как-нибудь его подбодрить:

— Господин У дело говорит, пора и тебе, Нау, взяться за ум. Ты правильно сделал, что ушел из редакции. Что хорошего в этих корреспондентах, только и знают выставлять нас, артистов, на посмешище!

— Я полностью с вами согласен и не пугаюсь работы, но подскажите: чем мне заняться?

— Не будете презирать труд, дело найдется, — ответил У Верный.

— Учитель Хо, может быть, научите меня петь?

Хо Большой рассмеялся:

— Вот уж точно говорят, легче гору сдвинуть, чем характер изменить! Да почему ты решил, что это легко? И потом, ты уже не так молод, а ведь в одной только театральной студии надо, как в тюрьме, отбыть восемь лет, а потом еще долго учиться у какого-нибудь мастера. У тебя, наверное, представление об артисте сложилось по тем урокам, которые я давал господину Фу, твоему отцу.

— Я вовсе не мечтаю о популярности, шумном успехе. Мне бы только подрабатывать на похлебку в студии актеров-любителей, на большее я не претендую.

Однако Хо Большой прекратил разговор, решив, что с Нау говорить о практических вещах бессмысленно.

А дома Цзы Юнь вся извелась, ожидая Нау. Проведя бессонную ночь, на рассвете зажгла благовония, стала молиться, прося всемогущего Будду защитить ее бедного господина. Когда Нау вернулся в своем странном платье явно с чужого плеча, она не знала, плакать ей или смеяться. Выслушав его рассказ, Цзы Юнь задрожала от ужаса и, причитая, принялась умолять Нау не ходить никуда, не искушать судьбу. Костюм У Верного она выстирала, выгладила и молча вложила в карман два юаня. Через пару дней зашел Хо Большой, в это время выступавший в студии неподалеку.

Цзы Юнь пригласила его отобедать, Хо не стал церемониться. Он знал Цзы Юнь еще при жизни деда Нау. За столом Нау опять стал проситься к нему в ученики, но музыкант отмахивался и отшучивался. Когда Нау вышел, Цзы Юнь поинтересовалась, о чем они спорили.

Хо объяснил, что Нау захотел стать артистом.

— Знаете, госпожа Юнь, за десять лет можно стать выдающимся ученым, но хорошим артистом не станешь. А он уже не мальчик!

— Господин Хо, умоляю вас, возьмите его. Пусть он не станет настоящим артистом, в его заработке я не нуждаюсь. Для меня главное, чтобы он не болтался без дела, боюсь, опять попадет в историю. Пожалуйста, возьмите, сделайте доброе дело!

Хо Большой, подумав, согласился, но поставил Нау условие: учиться, как все, в группе и никому не говорить, что он его ученик. Нау был готов на все, его смущала только оплата уроков, но Хо обещал уладить это дело. Так Нау поступил в студию пекинской оперы.

Ученики этой студии делились на разные категории. К высшей относились те, кто имел деньги, власть и много свободного времени. Они могли больше репетировать, приглашая лучших учителей, покупать дорогие костюмы, нанимать клакеров, заказывать рецензии. Ко второй категории относились располагавшие деньгами и свободным временем. Они тоже могли нанять в учителя знаменитых мастеров, снять хорошее помещение для спектакля, пригласить в партнеры знаменитого артиста. В третью категорию входили не имевшие ничего, кроме красивого голоса и способностей. Им, чтобы заработать на пропитание, приходилось трудиться до седьмого пота.