Array А Чэн - Современная новелла Китая

Со Чэну шестьдесят лет, он — человек самый обыкновенный, ничего великого в жизни не совершил. Даже дом записан на его жену и в бухгалтерской ведомости стоит ее имя. Она же расписывается, когда им выдают деньги и зерно. Обычно, вернувшись домой, Со Чэн ужинает, вытирает губы и забирается на кан [14] Кан — лежанка, обогреваемая изнутри печным дымом. послушать радио. Его не интересуют ни музыка, ни радиопостановки — только последние известия и передачи для жителей деревни. Он часто повторяет, что, когда слушаешь радио, на душе светлеет. А в разные житейские мелочи: что поесть, как обогреть дом, чем накормить кур или поросят — он не вникает.

В последние годы в некоторых крестьянских домах появились колодцы, многие поставили насосы. Нажмешь кнопку — и льется вода, прямо около дома мой посуду, стирай, делай, что хочешь.

Когда Со Чэна спросили, не пора ли и ему подумать о колодце, он ответил:

— Подожду, пусть хозяйка первая скажет.

Жена сказала:

— Выроем! Люди смогли, и мы сможем. Чем мы хуже?

Тогда и он стал уверенно говорить:

— Вырою! Раз люди смогли, значит, и я смогу.

Жену Со Чэн хвалит и уважает. Она и в самом деле толковая женщина. Ей нет еще и пятидесяти, а уже начинает седеть — наверное, оттого, что много думает. Быстра и на слова и на дела. В доме, во дворе — всем заправляет. Ни минуты свободной. То надо крышу соломой покрыть, то загнать поросят в хлев, зимой пришить подстежку к одежде, летом отпороть… и обо всем она помнит, все успевает, капли воды, как говорится, зря не прольет. А до чего рачительна! У нее муха рисинки не унесет. Но если надо на что-нибудь раскошелиться, не скупится, как муж. Со Чэн привычно называет ее хозяйкой дома, на самом же деле она и над ним хозяйка.

Наконец начали рыть колодец. После ужина Со Чэн, как всегда, устроился поудобнее на кане, вытянул ноги, закурил трубку и включил радио. Сначала он слушал передачу с большим увлечением, но вскоре потерял к ней интерес и выдернул шнур из розетки. Приемник захрипел и затих.

В это время хозяйка мыла на кухне тарелки. Что это муж не дает ей послушать радио? Она вошла с недовольным видом, нащупала вилку и воткнула в розетку. Раздался треск, и приемник ожил. А хозяйка снова ушла мыть посуду. Старый Чэн приуныл. Он беспрестанно курил, шумно затягивался, и когда на краю кана появилась третья горстка пепла, выбитого из трубки, снова выдернул шнур из розетки.

Хозяйка разозлилась и, вытирая о фартук руки, влетела в комнату.

— Ну что ты за человек, сам не слушаешь и другим не даешь!

— Я… у меня голова раскалывается, — быстро нашелся Со Чэн, — спать хочу.

Жена смягчилась, пощупала его лоб.

— Холодный… Может, сердце болит?

Со Чэн пробормотал:

— Ага…

Хозяйка засуетилась:

— Может, ты не наелся? Давай сварю тебе суп из фасоли. Странный ты человек, ну что волноваться по пустякам?

Вскоре суп, щедро подслащенный, очень вкусный, был на столе. Со Чэн съел две большие миски — даже вспотел. Затем улегся на кан, долго ворочался, смотрел в темноту, курил, усыпал пеплом чуть ли не весь подоконник, но сон не шел. Уже перед рассветом Со Чэн не выдержал и толкнул жену в бок:

— Мать!

Она зашевелилась и, протирая глаза, спросила:

— Как сердце, не отпустило еще?

— Нет. Я хочу с тобой посоветоваться.

— Давай.

Но Со Чэну было почему-то трудно говорить. Он взял кисет и так долго набивал табаком трубку, что казалось, прошла целая вечность.

Хозяйка не выдержала, спустила ноги с постели и стала одеваться.

— Ну, что молчишь, будто рот заклеили?

Со Чэн наконец расхрабрился и выпалил:

— Не нужен нам колодец.

— Как!..

— Ты разве не слышала, что кричат в деревне на каждом углу?

— А что?

— Сама знаешь, чего там!

Жена еще больше заволновалась, отбросила одеяло, вскочила с кана:

— Говори, не тяни!

Со Чэн взял ее за руку.

— Чего всполошилась? Может, это еще не точно!

— Говори же быстрей!

Со Чэн тоже поднялся с кана и зашептал ей на ухо:

— С помещиков колпаки, говорят, снимут, и с Чжао Миллионщика тоже. Даром что восемь лет в тюрьме просидел.

Хозяйка понимающе кивнула головой:

— Это я знаю.

— Сейчас их уже за людей стали считать, наравне с нами, бедняками.

— Гм… — поджала губы жена.

Со Чэн зажег трубку, смачно затянулся.

— В общем, не нужен нам этот колодец. Нечего на него, черт бы его побрал, силы тратить.

Хозяйка опешила.

— Ничего ты не видишь, ничего не понимаешь! — начал горячиться Со Чэн. — Если разобраться, то еще не известно, наш ли это дом. Ходят слухи, будто его хозяин Лю Цзиньгуй жив и сейчас в Японии. Он открыл большой магазин и гребет деньги лопатой. У него и машина, и телевизор. А когда умрет, останутся дети и внуки. Так что с домом дело ненадежное.