Вильям Козлов - Жало Скорпиона

Двое мужчин остановились метрах в тридцати от того места, где укрывались спецназовцы. Впрочем, заметить их было невозможно: следов от дачи в сторону леса не было, а заваленные сугробами молодые елки надежно укрывали сидящих в засаде.

— Обрати внимание: президент ни слова не сказал о борьбе с преступностью! — с удовлетворением заметил мужчина в распахнутом кожаном пуховике и сбитой на затылок пыжиковой шапке. — Зато лягнул копытом своих проштрафившихся чиновников, с которыми, по-видимому, хочет счеты свести. Мрази-то всякой вокруг него хватает.

— Президент? — презрительно откликнулся коренастый мужчина в светлой куртке и шерстяной вязаной шапочке. — Счеты будут сводить те, кто за его широкой спиной командует в стране парадом, Леша! Что ему написали, то и прокуковал...

— Говорил без бумажки.

— Им, политикам и дикторам, на экране перед глазами прогоняют запись текста, чудик! Смотрят вроде бы на зрителя, а на самом деле читает медленно двигающийся по зеленой полосе текст, написанный большими буквами. Неужели не знал?

— Это ты как-то в прошлом году, Леша, давал интервью телевизионщику в программе, посвященной борьбе с преступностью, — подковырнул приятель.

— С разрешения шефа, — рассмеялся тот. Чем больше нашего брата показывают по телевидению, пишут о нас, сочиняют детективные бестселлеры, тем больше наш авторитет среди населения. Говорят же комментаторы, что теперь люди больше за защитой обращаются к нам, чем в органы. Про милицию я уже и не говорю...

Между тем Деда Мороза подвели к сосне, парень в дубленке привязал его к корявому стволу. Только сейчас — как раз луна вышла из-за темного облака — Артур разглядел белый кляп во рту у парня. Уж на что много повидал на своем веку Князев, но и у него пробежали мурашки под курткой: он уже сообразил, что сейчас должно произойти. Пошевелился в своем сугробе и полковник Селезнев. Глянув на своего помощника, развел руками, мол, что-то надо делать... Тщательно продуманная операция по захвату бандитской верхушки трещала по всем швам, было ясно, что действовать придется здесь, а не в помещении. Тем временем парню в дубленке — очевидно, главному тут — поднесли полиэтиленовую канистру. Среди присутствующих началось какое-то движение.

К главарю подошел плотный, среднего роста человек в темной куртке и пушистой зимней шапке.

— Мы так не договаривались, шеф, — сказал он. — Свои дела могли бы делать и без меня.

Артур понял, что это и есть майор из управления. Среди этой разношерстной толпы была одна женщина. Той, что выскакивала в платье, не было видно. Женщина стояла рядом с мужчиной в длинном пальто и замшевой шапке с опущенными клапанами. Когда начались приготовления у сосны, они отодвинулись от других, как бы не желая иметь никакого отношения к происходящему, но, в отличие от майора в гражданском, не рискнули вслух высказать свое мнение на этот счет. Женщина была невысокого роста, в длинной дубленке, отороченной мехом, и сапогах на высоком каблуке. На голове — круглая меховая шапка. Как потом выяснилось, это была судья.

Потом она утверждала, что ее обманом заманил в эту компанию адвокат. Она приподнялась на каблуках и что-то тихо сказала мужчине в замшевой шапке — это и был адвокат, с которым ее связывали не только служебные отношения, — тот кивнул и обратился к главарю:

— Михаил Осипович, ну зачем омрачать такой большой праздник этим... как я понимаю, аутодафе?

— Чего-чего? — удивился рослый мужчина в дубленке. Он явно был под хмельком. — А-а, понял! В древности колдунов и ведьм сжигали на кострах... А эта сука, — кивнул он на привязанного Деда Мороза, — более легкой смерти и недостоин — он заложил нас мусорам! Это из-за него я почти год просидел в изоляторе, пока ты, Лева, меня не вызволил оттуда. Мои ребята не пришили его раньше, чтобы меня в этот Новый год потешить. Час назад его скрутили на кухне, пока вы коньячок пили... — Он повернулся к своим сообщникам, сгрудившимся отдельной кучкой, и картинно поклонился в пояс, уронив в снег шапку. — Спасибо вам, други мои! Суке — сучья смерть!

Один из бандитов проворно схватил шапку и, отряхнув, любовно водрузил на голову главаря.

А тот отвинтил пробку канистры и размашисто стал выплескивать бензин на красное одеяние Деда Мороза. Тот не дергался, смотрел прямо в лицо бандиту. Сказать он ничего не мог из-за кляпа во рту, но, судя по всему, мужества этому человеку было не занимать. Очевидно, он уже натерпелся от бандитов — заплывшие синяками глаза превратились в щелки, окровавленный нос распух, — но стоял на ногах он твердо.