Вильям Козлов - Жало Скорпиона

— Честный хоть твой шеф Шишкарев? — провожая до дверей гостя, спросил Артур. Если Леонов надумал уходить от него, то чего ему прикрывать Арнольда?

— А кто сейчас из бизнесменов и этих... генеральных честный? — взглянул ему в глаза Михаил Егорович. — Взятки, подкуп, «игры» с налоговой инспекцией — все это теперь на вооружении у них, бизнесменов.

— У Иванова в этом смысле все чисто, — сказал Князев. — И он старается с темными личностями не связываться.

— Тогда твой «Три И» — белая ворона среди них! — рассмеялся Леонов. — Я слышал, что у него даже молодой любовницы нет... Примерный семьянин! Это тоже в наше время редкость... Так как насчет натаски в спортзале моих молодых детективов? Не откажешь, Артур?

— В октябре я буду занят, а в ноябре можно будет заняться твоими «орлами». Оформи им пропуска в спортзал нашего управления.

— Через полковника Селезнева? — уточнил Михаил Егорович.

— Он тебе не откажет, — усмехнулся Артур.

Закрыв дверь за Леоновым, он быстро вымыл в раковине из нержавейки посуду, потом улегся на жесткий диван-кровать, полистал какой-то питерский детектив, где муж с женой заманивали в квартиру юных девушек и зачем-то отрезали им головы... Такая чушь! Закрыв книжку, протянул руку, взял с тумбочки у изголовья радиотелефон-трубку и набрал номер Кристины...

Если Артуру Константиновичу случалось по личным делам выходить из дома поздно вечером или ночью, он не брал с собой никакого оружия, даже ножа — прихватывал в прихожей обыкновенную на первый взгляд трость. Изготовлена она была искусным мастером под старину: ниже красивой витой рукоятки инкрустирована моржовой костью. Ну, может, она была немного длиннее обычной трости и, пожалуй, потяжелее. С похожими тростями век назад разгуливали по Невскому в длинных плащах-крылатках, если так можно сказать, сливки петербургского общества. На старинных картинах и гравюрах можно увидеть похожие трости в руках у Пушкина или у баснописца Крылова. И царские вельможи имели привычку фланировать по проспектам и набережным с дорогими тростями, у которых были золотые и серебряные набалдашники.

Но не из пижонства и подражания предкам впервые вышел три года назад на улицу с тростью в руке Артур Князев: после пулевого ранения в правое бедро ему пришлось около месяца пролежать в госпитале. Два раза водружали его врачи на операционный стол и чистили огнестрельную рану, когда чуть не началось заражение крови. Вот тогда Селезнев подсказал заказать трость... с секретом. Дело в том, что еще в школе Артур увлекся фехтованием, продолжил занятия и учась в Академии КГБ. За год до ее окончания завоевал на зональных соревнованиях звание мастера спорта. Еще с полгода Князев участвовал в городских и республиканских состязаниях, а потом, как это часто случается, опасная работа заслонила все, и рапиру пришлось убрать подальше. Он и с Ириной познакомился-то на спортивной площадке. После рождения дочери Ирина перестала участвовать в соревнованиях. Лишь на даче под Тосно они с женой иногда с увлечением фехтовали. До мастера Ира не дотянула, но первый разряд имела.

Трость по его чертежу сделали в экспериментальной мастерской КГБ, а там тогда работали очень хорошие специалисты. И большие выдумщики. В фильмах про Джеймса Бонда обязательно покажут кадры работы секретной лаборатории разведуправления, где старички-конструкторы предлагают суперразведчику разные хитроумные приспособления, которые могут помочь в критической ситуации. Например, обыкновенный на вид брелок для ключей, взрывающийся, как граната, или выбрасывающий газ... Наши умельцы тоже могли немало редкостного предложить оперативникам.

Итак, в трость убиралась укороченная стальная рапира с треугольным, гибким, из прочной стали лезвием. Нажатием кнопки возле удобной рукояти смертоносное оружие в опытных руках выскакивало на двадцать пять сантиметров из круглого корпуса трости. А владел рапирой Артур виртуозно. И за все время своей беспокойной и опасной работы он еще ни у кого не встретил похожего оружия. Оказывается, современные боевики с презрением смотрят на рапиристов и шпажистов, считая их скаканье на сцене с зажиганием лампочки пустой забавой...

На первых порах, выйдя из госпиталя, Артур пользовался своей тростью только по назначению: он еще месяца полтора хромал. А однажды...

Это случилось в белую июньскую ночь 1992 года. На набережной Фонтанки, где он жил, можно было читать на стендах газеты. Зеленое с нежным багрянцем небо отражалось в зажатой между гранитными берегами реке. Маслянистая вода тихо колыхалась, разбрасывая блики, поскрипывали у причалов катера и моторные лодки. Молодежь гуляла на Дворцовой набережной, а здесь было пустынно. Нет-нет с включенными подфарниками прошелестит по асфальту легковая машина. Уже и в те годы петербуржцы предпочитали не выходить без нужды поздно из домов: могут ограбить, раздеть, подвыпившие подростки и ни за что, ни про что избивали одиночек. В моду входили приемы каратэ, кон-фу, восточные приспособления вроде нунчаков. Молодые балбесы и «тренировались» на беззащитных прохожих.