Вильям Козлов - Жало Скорпиона

— Он может нажать на... кнопку? Да? — побледнела Кристина.

— Без вашего пароля вряд ли, — сказал он.

— Он до смерти меня запугал, — произнесла она. — И потом, им нужен Иванов...

— Извините, — сказал он и, вытащив из кармана куртки — надо же, успел ее взять со спинки дивана! — сотовый черный аппарат, быстро поиграл кнопками. — Вася, проследи за домом напротив… Только очень осторожно — опасный тип! Приметы: высокий, плотный, темно-русые волосы коротко подстрижены, лицо неприятное, с вмятиной на носу, шрам на губе... В общем, боксер... Что делать? Ничего. Проследить, куда пойдет, если еще не ушел.

Нажав на кнопку, снова спрятал черный складной аппарат в карман кожаной куртки и поднялся со стула:

— Так где же эта чертова машинка?

— За вашей спиной под батареей, — ответила Кристина. Она думала, он сейчас подпрыгнет под самый потолок и обругает ее последними словами, но он даже не пошевелился: молча смотрел на нее, твердые полные губы его тронула чуть приметная улыбка.

— За что же вы меня так невзлюбили? — спросил он.

— Я вспомнила, что эта комната была никем не занята,— сказала Кристина. — Ну и засунула под батарею этот проклятый пакет.

Он обошел письменный стол, присел и, пошарив под батареей, правой рукой извлек небольшой квадратный пакет в коричневой бумаге. Поднес к уху, послушал и стал разворачивать, но в последний момент поднял глаза на женщину и сказал:

— Вы лучше выйдите и подождите меня... в буфете...

— Мне интересно, что там, — сказала она.

Он пожал широкими плечами и извлек из твердой бумаги серый кубик, повертел его в пальцах. Даже понюхал. Затем вытащил из кармана перочинный нож и осторожно вытащил из кубика небольшую микросхему с цифровым экраном.

— Пластиковая бомба, — сказал Князев. — Дорогая штучка и американского происхождения. Если бы она сработала в кабинете шефа, то вряд ли там что-нибудь уцелело... Срабатывает по принципу сотового телефона: набирают на пульте цифровой код — и происходит мощнейший взрыв… — Он повертел в пальцах микросхему с пайкой, золочеными контактами, цифрами. — Ничего не скажешь: банда оснащена, как говорится, по последнему слову техники!

— И вы так... спокойно эту бомбу обезвредили?

— Я уже имел дела с такими... сюрпризами, — усмехнулся он.

— Что же теперь будет... — вздохнула она. — Они убьют меня, Артур Константинович!

— Вы полагаете, если бы эта штука сработала, они бы вас пощадили? Я думаю, в этот же день расправились бы с вами — зачем им такой опасный свидетель? Вы, Кристина Евгеньевна, были бы для них живая опаснее этой штучки!

— Неужели у них нет ничего человеческого?

— Вы меня об этом спрашиваете? — усмехнулся он. — Черные люди живут по законам джунглей: сильный убивает слабого.

— Черные люди... — повторила она.

— Я бы не называл их и людьми.

— Будь что будет, — устало произнесла она. — Но мне стало легче после того, как я вам все рассказала.

— Ничего не будет, — помолчав, ответил он. — Неужели я допущу, чтобы вы погибли от рук этих выродков?

— Правда? — совсем по-детски вырвалось у нее. — Но как? Этот Хрущ сегодня же вломится ко мне в квартиру... Что им замки? Он сам сказал, что от них не спрячешься и в стальном сейфе с кодовым запором.

— Пойдемте к Иванову, — сказал Князев. — Там мы все и обсудим.

— Ты хоть пришил эту суку? — бросил мрачный взгляд на Хруща Яков Раздобудько, у которого тоже было прозвище — Хмель. И не потому, что он любил дерябнуть, просто главарь банды очень уважал своего земляка Богдана Хмельницкого, о чем были хорошо осведомлены все в банде. Раздобудько не обижался, когда его и в глаза называли Хмелем. Наоборот, ему было приятно.

— Слиняла, падла, — ответил Ломов. Он стоил у широкого окна офиса главаря, а тот расхаживал по ковру и нервно щелкал пальцами — была у него такая привычка.

— Нельзя бабам верить, Миша! — назидательно заметил Хмель. — Если бы ты не стал ее трахать, не посмела бы заложить нас... Что у тебя, мало других телок? Бери любую в ларьке или магазине — ни одна не откажет! А эти вшивые интеллигентки колются, пока нож у горла. А в постели любой мужик бывает слабаком — этим хитрые бабы и пользуются! Перестала тебя бояться, и вот результат: сорвала, сука, такое важное дело! Ты хоть ничего лишнего ей под одеялом не наболтал? Он пристально посмотрел Хрущу в глаза.

— Обижаешь, Хмель! — выдержал взгляд его светло-серых глаз помощник. — Тут все чисто. Я думаю, вот что случилось: Иванов пригласил в «Аист»» свору сыщиков, а у Васильевой все на роже написано. Наверное, заметили, что баба не в себе, прижали в уголке — она и раскололась. Если бы хотела заложить, то сразу бы стала метать икру, — он помолчал. — Трусливая, падла, но подложить-то бомбу, конечно, могла бы…