Алекс Тарн - В поисках утраченного героя

— Ты уезжаешь? — с заметным облегчением сказал он, принимая мой тон и санкционируя тем самым переход на «ты».

Эта первая быстрая подвижка предвещала блицкриг.

— Нет, — рассмеялся я. — По телефону мы не попрощались, помнишь? Нехорошо, надо исправить. Ты садись, в ногах правды нет.

Борис неловко примостился на краешке дивана. Растрепанный и небритый, словно только из постели, он казался гостем в собственном доме. На лице его отражалась ожесточенная внутренняя борьба: наиболее разумный голос, требующий немедленно выгнать меня ко всем чертям, успешно заглушался нестройным гамом противодействующих мнений. У бедняги просто не оставалось ни времени, ни сил на анализ моих нехитрых маневров.

— Мы ведь уже обсудили… — он вяло взмахнул рукой.

— Кончай, Боря, — перебил его я. — Ты не хуже меня знаешь…

Я не особо утруждал себя выбором аргументов. На этом этапе главную работу за меня совершали невидимые союзники внутри мятущейся интеллигентской души, бьющейся в груди Бориса, как в тесной печурке огонь. Мне лишь оставалось подкидывать дровишки в эту нелепую топку, изрекая банальности об уважении к старости, трудностях абсорбции, испытаниях, выпавших на долю наших дедов, проекции прошлого в настоящее и так далее в том же духе. Шохат слушал, кивая все беспомощней. По плану все должен был решить заранее заготовленный финальный аккорд. Неожиданно оборвав свою тираду на полуслове, я принялся смущенно тереть лоб, как человек, которому только сейчас пришло в голову нечто, уже давно очевидное всем окружающим.

— Ах ты… как это я сразу не догадался… — я искоса взглянул на удивленное лицо Бориса и тут же отвел глаза. — Что ж ты сразу не объяснил, Боря?.. Хотя я понимаю, неудобно… Но я согласен, конечно. Конечно.

— Согласен? С чем? — вопросил он, выпучив глаза.

— Добавить тебе денег. Дело ведь просто в деньгах, не так ли?

Это был нокаутирующий удар наотмашь, под дых. Борис отреагировал соответственно: побелел, задохнулся, помолчал, хватая открытым ртом воздух, затем покраснел и издал несколько междометий, сигнализируя о частичном возврате речи. Я терпеливо ждал продолжения. Сейчас он скажет с оттенком безграничного возмущения: «Как ты мог подумать? При чем тут деньги? Да если хочешь знать, я готов…» — и далее по нотам этой вечной, заученной вхрусть интеллигентской сонаты. После чего, поплакав друг у друга на плече, мы назначим дату его следующей встречи с папашей и разойдемся, утирая слезы. Брось, Александр Герцович, на улице темно…

— Как ты мог… — тоненько начал Шохат, но его снова перебили, причем на этот раз — не я.

— А что, интересное предложение, — произнес задорный женский голос. — Сколько конкретно вы собираетесь добавить?

Я обернулся и сразу понял, что плану моему каюк. Сзади на ступеньках лестницы сидела молодая женщина в джинсах и большом не по размеру свитере, явно с борисова плеча.

Судя по состоянию ее прически и общему облику, она вылезла из постели не раньше четверти часа тому назад. Проблема заключалась в том, что большую часть этого времени женщина провела здесь, за моей спиной, и несомненно слышала все. А насмешливая улыбка и выбранный для вмешательства момент не оставляли никаких сомнений в совершенно ином уровне противостояния, чем тот, на который я рассчитывал, отправляясь к Шохату. Было от чего приуныть…

Борис же, напротив, просиял.

— Познакомьтесь… — он протянул руку, и женщина снизошла в гостиную царственной поступью командующего парадом. — Это Карп, мой сосед… — помнишь, сын стари… сын Эмиля Иосифовича Когана? Вот. Карп. А это — Лена Малевич, моя подруга…

Последние два слова Шохат произнес с несколько вопросительной интонацией, свидетельствующей о том, что указанный статус еще не вполне утвержден — видимо, за недавностью. Лена дважды кивнула, поставив тем самым утверждающие резолюции и на «моя», и на «подруга», отчего Борис просиял дополнительно. Я поднялся с кресла, как свергнутый самодержец с трона, и уныло пожал протянутую ладошку. Плохи мои дела…

— Так что вы говорили про добавку? — напомнила Лена.

— Леночка, разве в этом… — неуверенно вступил Борис, но тут же умолк, повинуясь ее короткому взгляду.

Сколько бы характеров ни вмещала его сложная интеллигентская душа, в тот вечер все они подчинялись стоявшей передо мной женщине. Решение зависело от нее, лишь от нее. Вот только собирается ли она торговаться всерьез или просто хочет отплатить мне за манипуляцию ее беззащитным приятелем? Я пожал плечами.