Карлос Сафон - Тень ветра

В одной из книг Хулиан написал, что случайности — это шрамы на теле судьбы. Но случайностей не бывает, Даниель. Все мы — марионетки в руках собственного бессознательного. Долгие годы я хотела верить, что Хулиан все тот же, кого я когда-то полюбила, или что это хотя бы пепел того прежнего человека. Я хотела верить, что мы сможем хоть куда-то выплыть на волнах нищеты и надежды, что Лаин Кубер умер или вернулся на страницы книги. Мы готовы верить чему угодно, кроме правды.

Узнав об убийстве Санмарти, я словно прозрела. Я вдруг поняла, что Лаин Кубер все еще здесь, более живой, чем когда-либо. Он поселился внутри обезображенного огнем тела человека, лишенного даже своего прежнего голоса, и подпитывается его воспоминаниями. Я обнаружила, что он нашел способ уходить и возвращаться в квартиру на Сан-Антонио через слуховое окно, ведь входную дверь я по-прежнему запирала на ключ. Лаин Кубер в облике Хулиана Каракса бродил по городу, заходил в заброшенный особняк Алдайя. Однажды, спустившись в склеп, в приступе безумия он разбил надгробия и вытащил на поверхность гроб с останками Пенелопы и своего сына. «Что же ты наделал, Хулиан?»

Дома меня уже поджидала полиция, чтобы допросить по делу об убийстве издателя Санмарти. Меня доставили в участок, где пять часов я провела в темном кабинете в ожидании допроса. Наконец дверь открылась и на пороге появился Фумеро, как всегда одетый в черное. Он предложил мне сигарету.

— Мы могли бы стать хорошими друзьями, сеньора Молинер. Мои люди сказали, что вашего мужа нет дома.

— Мой муж меня бросил. Я не знаю, где он. Сильный удар по лицу сбросил меня со стула на пол.

В испуге я забилась в угол, не смея поднять глаза. Фумеро, опустившись рядом на колено, схватил меня за волосы.

— Запомни, дрянь: я все равно найду его, а когда найду, убью вас обоих. Сначала тебя, чтобы он увидел, как твои кишки вываливаются наружу, потом его — после того, как расскажу ему, что та, еще одна потаскуха, которую он отправил в могилу, была его сестрой.

— Прежде он убьет тебя, мерзавец.

Фумеро плюнул мне в лицо и отпустил мои волосы. Я крепко зажмурилась, думая, что сейчас он до полусмерти изобьет меня, но вдруг услышала в коридоре его удаляющиеся шаги. Дрожа от страха, я поднялась, вытирая кровь с лица. На щеке еще горел след от руки сеньора главного полицейского инспектора. Странно, но мне показалось, что от него исходил слабый, едва различимый запах страха.

Меня продержали взаперти в той комнате без воды и света еще шесть часов. Когда я вышла на улцпу, было уже темно. Лило как из ведра, и от горячего асфальта валил пар. После обыска моя квартира превратилась в свалку. Стервятники Фумеро поработали на славу: вся мебель была перевернута, ящики и книжные полки разбиты, моя одежда изрезана в клочья, книги Микеля порваны. На кровати я обнаружила кучу дерьма, а на стене им же было выведено «Шлюха».

Я бегом бросилась к дому на улице Сан-Антонио: по дороге я старалась выбирать обходные пути и несколько раз возвращалась обратно, чтобы никто из шпионов Фумеро не смог проследить за мной до улицы Хоакина Коста. Пробравшись по мокрым от дождя улицам, я незаметно проскользнула в подъезд. Дверь в квартиру была по-прежнему заперта. Я на цыпочках вошла, и мои шаги эхом отозвались в пустоте комнат. Хулиана не было. Я прождала его до рассвета, сидя за столом в темной столовой и слушая раскаты грома. Когда за окнами забрезжило туманное утро, я вышла на террасу. Над городом нависли тяжелые свинцовые тучи. Я знала, что Хулиан не вернется. Я потеряла его навсегда.

Мы встретились два месяца спустя. Поздно вечером я пошла в кино, не в силах больше возвращаться в холодную одинокую квартиру Я плохо помню, о чем был фильм, кажется что-то о жаждущей приключений румынской принцессе и молодцеватом журналисте — одна из тех глупых любовных историй, в которых прическа главного героя остается неуязвимой даже в непогоду [ 103]. В середине фильма какой-то мужчина сел в соседнее кресло. Я уже привыкла к этому. В то время кинотеатры кишели подобными типами с дрожащими, мокрыми от пота руками, от которых несло одиночеством, мочой и одеколоном. Я уже было собралась встать и позвать служителя, как вдруг узнала обезображенный профиль Хулиана. Он с силой сжал мою руку. Так мы и просидели весь фильм, глядя в экран невидящими глазами.

— Это ты убил Санмарти? — прошептала я.

— А что, по нему кто-то скучает?

Мы переговаривались шепотом, под пристальными взглядами одиноких мужчин в партере, которые завидовали неожиданной удаче уродливого соперника. Я спросила Хулиана, где он скрывался все это время, но он не ответил.