Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

Сейчас старший сержант стоял перед ним и молча смотрел себе под ноги.

— Хоть бы награды снял, — сказал Русин. — Залезай в машину!

БМП, набирая скорость, мчалась по высохшему руслу реки, потом, проскочив канавистые пустыри, с ходу перепрыгивая через арыки, подминая под себя кусты, вырвалась на полевую дорогу и, тяжело ревя двигателями, полезла вверх.

Русин, повернув голову, посмотрел на старшего сержанта. Тот сидел с опущенной головой. Лицо его было хмурым.

— Вот смотрю на тебя, старший сержант, и думаю: ты с мозгами или без мозгов? На кой черт тебе сдался этот солдат? Ну плохо убрал казарму, но не бить же его за это? Дембель у тебя был на носу. А теперь вместо дембеля как бы в тюрьму не влетел. Ну и дурак же ты! Молодой солдат не успел и пороха понюхать, а ты его в госпиталь отправил.

— Я, товарищ полковник, об одном сожалею, что тогда в бою его не расстрелял, — глухо произнес старший сержант.

— Не понял? — круто поворачиваясь к нему, резко спросил полковник.

Старший сержант, не поднимая головы, молчал.

— А ну выкладывай, — угрюмо скомандовал полковник.

— Во время боя, когда мы ворвались в один дом, я увидел, как рядовой Дубинин с пальца убитой женщины золотое кольцо снимал. Кольцо не снималось, и он штыком отрубил ей палец…

Старший сержант замолчал, Русин терпеливо ждал, но тот по-прежнему молчал.

— Ты об этом замполиту говорил?

— Нет.

— А ты меня не обманываешь?

— Я, товарищ полковник, на такую подлость не способен, чтобы ради спасения своей шкуры оклеветать подчиненного. В том, что я ударил его в казарме, признаюсь, виноват, надо было тогда, в другом месте, — криво усмехнувшись, сержант замолчал.

Полковник пристально посмотрел ему в глаза.

— Сержант, слушай меня внимательно. Приедем в бригаду, ты без меня к следователю не ходи. Понял? Я хочу сам…

Русин не договорил. БМП, обогнув глиняный дувал, наскочила на мину. Раздался оглушительный взрыв. Взрывная волна подбросила его вверх, и он провалился в черную бездну…

Медленно приходя в себя, он почувствовал запах горелого мяса. До него слабо донесся голос. Кто-то, матерясь, надрывисто кричал. Усилием воли он заставил себя открыть глаза. Перед лицом полыхал огонь. Пламя обжигало лицо. Он попытался отвернуть лицо, но не смог. Тело не подчинялось ему, оно было мертвое. Впереди себя увидел окровавленное тело солдата. Из наполовину срезанной его шеи тонкими струйками стекала кровь.

Языки пламени все сильнее обжигали лицо. От удушающего газа он стал задыхаться. Над ухом кто-то кричал. Его потащили наверх.

Сержант Щегольков вытащил полковника из люка, соскочил на землю, взвалил на плечи и бегом отнес его подальше от горевшей машины. Положив его на землю, побежал назад. Быстро вскочил на пылающую броню и полез в люк. Спустя немного времени из люка показалась его голова. Он вылез наружу и, опустив руку в люк, помог выползти солдату. Спрыгнув на землю, солдат зажал голову руками и, покачиваясь, пошел к полковнику. Сержант вновь полез в машину.

«Там же боеприпасы! — молнией пронеслось в голове Русина. Надо остановить его!» Он крикнул, но вместо крика внутри его мертвого тела раздался слабый стон. Последовал оглушительный грохот. БМП подпрыгнула и повалилась на бок.

Закрыв глаза, полковник застонал и тут же, как наяву, услышал голос, который звал к себе. Он силился открыть глаза, посмотреть, кто его зовет, но черная мгла не отпускала от себя, а голос становился все слабее и слабее. Он почувствовал, как кто-то поднял его и бросил в черную бездну вселенной.

Из сотен прыжков, которые он совершал в своей жизни, это был самый затяжной. И не было силы, чтобы дернуть за спасительное кольцо…

Солдат Кононов со страхом смотрел на полковника, губы того что-то шептали. Он наклонился к нему, подставил ухо, но кроме хрипов ничего не услышал. Солдат беспомощно повернул голову, посмотрел на пылающий бронетранспортер, окутанный черным дымом. Его ноздри уловили запах горелого мяса. «Там же сержант!» — промелькнуло в голове. Он попытался встать, но не смог устоять на ногах. Посидев немного, на четвереньках пополз к машине. Удушающая гарь и жар остановили его в шаге от машины. Ему показалось, что он слышит стон. Усилием воли солдат продвинул свое тело в сторону машины, уцепился за нее, но тут же вскрикнул, схватился за обожженную руку и завертелся на месте от нестерпимой боли. Снял гимнастерку, оторвал от нее рукава, обмотал руки и вновь уцепился за раскаленную броню. Вскарабкавшись на броню, просунул голову в люк, но тут же от смрадного запаха горелого мяса резко отпрянул назад, его затошнило. Свесив голову вниз, хрипя, он выплескивал все, что было у него в желудке.