Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник]

Рабочий день подходил к концу. Старший следователь по особо важным делам МВД СССР полковник Сидоров, прервав работу, посмотрел на стенные часы: стрелки показывали без пяти шесть. Он быстро собрал разбросанные по столу бумаги, положил в сейф. Полковник спешил на футбольный матч. Перед уходом, по привычке, еще раз проверил, надежно ли закрыл сейф. Окинул последний раз взглядом кабинет, направился к выходу, но не успел переступить порог, как резко зазвонил телефон. Сидоров повернулся и хмуро уставился на телефонный аппарат. Не хотелось возвращаться назад, но телефон нудно и громко продолжал звонить. Он нехотя направился к столу, поднял трубку.

— Слушаю.

— Добрый вечер, Сергей Федорович, — раздался незнакомый голос.

— Вам тоже, — ответил Сидоров и стал ждать.

В трубке молчали, Сидоров нахмурил брови, резко произнес:

— Я слушаю вас.

— Сергей Федорович, считайте, что это анонимный звонок. Человек, который вам звонит, вас знает хорошо, а вы его нет. Прошу мне уделить всего пару минут.

— Говорите, — поглядывая на часы, недовольно произнес Сидоров.

— У меня есть подлинные документы о злоупотреблениях служебным положением высшего руководства МВД СССР, включая самого министра Щелокова. Я могу нелегально их передать вам.

Некоторое время, ошеломленный таким началом, Сидоров молчал.

— Сергей Федорович, вы меня слышите?

— Слышу, слышу, — приходя в себя, ответил он. — У вас неудачные шутки, советую вам впредь…

— Сергей Федорович, — поспешно прервал незнакомец, — я не шучу. Выслушайте меня, пожалуйста, всего одну минуту.

По голосу Сидоров почувствовал, что собеседник волнуется, хотел бросить трубку, но воздержался.

— Кто вы?

— Сергей Федорович, я не могу открыть свое лицо, но в одном можете быть уверены: никакого подвоха здесь нет. И провокации нет. Клянусь памятью матери, я говорю правду! И чтобы вам убедиться в моей искренности, завтра на Казанском вокзале в камере хранения… Запишите код и номер… там будет папка. Для начала я вам кое-что передам, а потом вы скажете свое слово. Если вы согласны, то в последующем передам более солидные доказательства. Еще раз заверяю вас, провокации нет.

— Вы все сказали?

— На сегодня да.

— Тогда добрый вам совет: раз такие разоблачающие документы у вас на руках, вам и карты в руки. Или поищите себе другого компаньона, на такое дело я не пригоден.

— Сергей Федорович, вы самый порядочный, честный и принципиальный офицер, кроме вас я никому не могу довериться. Прежде чем на такой риск идти, я много думал и подбирал человека, который мог бы взяться за это дело.

— Раз вы мне доверяете такое дело, а вы прекрасно понимаете, к чему все это может привести, откройте мне ваше лицо.

— Это невозможно. Но если вы завтра возьмете папку, то поймете, что для общего дела наша встреча не может не состояться. До свидания, Сергей Федорович.

Сидоров прислушался к коротким гудкам. Положив трубку, присел в кресло, задумался, За годы оперативной службы ему не раз доводилось слушать анонимные звонки, хотя в душе он презирал таинственных "доброжелателей", для пользы дела приходилось пользоваться их услугами. Но этот звонок выбил его из колеи. Речь шла не о рядовых гражданах разного масштаба, а о самом министре МВД СССР, да не о простом министре, а о самом влиятельном человеке в государстве и близком друге Брежнева.

Он почувствовал, как капельки холодного пота потекли по лицу. Платком вытирая вспотевшее лицо, посмотрел на стенные часы. До футбольного матча оставались считанные минуты. Он вскочил, но тут же опустился в кресло. Он мучительно размышлял над телефонным звонком, искал выход. С одной стороны, это могло быть провокацией, он искал причину, но не находил: никому за время службы дорогу не перебегал. С другой стороны, голос звонившего и интуиция подсказывали, что человек искренен. Но имя всемогущего Щелокова магически парализовало его мозг. Пытался что-то осмыслить, но не мог.

В дверь постучали. Вздрогнув, он с напряжением уставился на дверь. Она открылась, в кабинет робко заглянул его водитель.

— Сергей Федорович, на футбол опаздываете.

Сидоров некоторое время молча смотрел на него, приходя в себя, потом глухим голосом произнес: