Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

— Никакого «потом» не будет, — оборвала она. — Я от жен офицеров уже наслышалась про это «потом»… Ладно, давай помолчим, я спать хочу.

Утром он тихо встал, выпил холодный чай, поцеловал жену в щеку, постоял возле сына, глядя на него, улыбнулся и, осторожно ступая, вышел. Еще не было шести, но он быстро зашагал в направлении казармы. Взвод его находился на втором этаже. Он прошел мимо дремавшего дневального, сел в углу помещения. Ему хотелось посмотреть, как его десантники встают на подъеме. Время было без пяти минут шесть, а замкомвзвода, старший сержант Хамаев, который по уставу должен был подняться за десять минут до подъема, мирно спал. Когда дневальный громко крикнул «Подъем!», десантники вскочили и стали одеваться. Хамаев же только приподнял голову со своей койки.

— Кто опоздает в строй, ноги переломаю! — крикнул он. — Горин, веди взвод на зарядку! — а сам укрылся с головой одеялом.

Он не видел, что буквально в нескольких шагах от него сидел взводный. Когда взвод выбежал из казармы, лейтенант Русин подошел к его койке и откинул одеяло. Хамаев зло блеснул глазами, но, увидев взводного, нехотя встал.

— Хамаев, устав касается и тебя. Я надеюсь, что больше этого не повторится.

Лейтенант вышел и не слышал, как вслед ему Хамаев сквозь зубы процедил матерные слова. После завтрака, как обычно, начинались занятия по боевой подготовке. Во время следования на занятия Русин увидел у одного десантника синяк под глазом.

— Кто тебя ударил? — спросил он.

— Товарищ лейтенант, я споткнулся и ударился о лестничный пролет, — пряча взгляд от лейтенанта, объяснил солдат.

— Ты эту сказку прибереги для дурачков. Понял? После занятия скажешь мне, кто тебя ударил.

Взвод он привел к вышке, где предстояло отработать тактику прыжка с вышки-тренажера. Был сильный ветер, и начальник парашютного городка, старшина Суздалев, не разрешил прыгать с вышки. Лейтенант Русин стал настаивать, что взвод обязан прыгать, но старшина не разрешил.

— Товарищ лейтенант, у меня инструкция. Я не имею права при таком ветре разрешать прыжки.

— Старшина, а если завтра война? Опять сорок первый?

— Товарищ лейтенант, у меня инструкция, я не имею права разрешать прыгать. А если кто-нибудь разобьется? Кто будет отвечать? Я в тюрьму не хочу! У меня трое детей.

Лейтенант видел, как взвод молча наблюдал за ними. Он уже почти согласился со старшиной, но увидев ехидную усмешку на лице замкомвзвода, передумал и решил сам совершить первый прыжок. Взвод с напряжением наблюдал за своим командиром. Ветер был порывистый. Но отступать было поздно, и он прыгнул. Приземлился он мастерски.

— Гвардия моя, вперед! — весело крикнул он.

— Товарищ лейтенант! Я запрещаю прыгать, — подбежав к нему, крикнул старшина. — Я командиру доложу!

— Твое дело, — не обращая внимания на него, отозвался Володя.

Каждый солдат благополучно сделал по нескольку прыжков. Русин повел взвод на полосу препятствий. И там он первым показал, как надо преодолевать полосу. Потом на площадке отработали приемы рукопашного боя. Под конец занятия десантники полезли по «крокодилу» — многоярусной лестнице длиной метров двадцать. После занятий Русин подвел их итоги и повел взвод в казарму.

Сидя в канцелярии, он задумался. На душе было тоскливо. По глазам десантников он видел, что они занимаются без особого энтузиазма. Ни разу он не увидел на их лицах улыбки. Было такое ощущение, что их что-то угнетало. Но больше всего ему было обидно, что взвод его встретил безразлично.

В канцелярию заглянул командир взвода старший лейтенант Костин.

— Ты что такой кислый?

— Понимаешь, у меня что-то со взводом не клеится.

— И не будет клеиться! И знаешь почему?

Русин вопросительно смотрел на него.

— Ты обратил внимание на своего замкомвзвода. Он гнилой. Взвод его ненавидит. Дисциплина во взводе держится за счет его кулаков. Видел, какой он бугай?

— Я тоже обратил на это внимание. Тогда его надо снять!

— Ты его не снимешь. Твой предшественник тоже пытался его убрать, но ничего не вышло. Хамаев любимчик комбата.

— Посмотрим.

Минут через пять его вызвали к командиру батальона Жирову. Русин вошел в кабинет, представился и молча вытянулся перед подполковником. Комбат какое-то время, словно изучая молодого лейтенанта, молча смотрел на него. Потом спросил:

— Почему вы, лейтенант, в нарушение инструкции, при таком порывистом ветре совершали прыжки с вышки-тренажера?