Эмилиян Станев - Чернушка

Нос ее учуял запах падали. В глубине дола в зарослях кизила Чернушка увидела труп своей матери. Старая лиса умерла зимой от болезни или раны. Тело ее высохло, вокруг валялись клочья шерсти.

Вечером Чернушка вернулась и залезла в тесную и влажную нору, где она родилась.

Логово матери состояло из лаза, который внутри расширялся и доходил до подземной скалы. Там было суше, несколько корней свисало с земляного потолка. На полу еще сохранились остатки перьев и шкур, которые натаскала старая лиса.

Чернушка улеглась на них и спустя несколько часов родила четырех лисят.

Это были беспомощные создания, похожие на востроносеньких мышат; их почти не было видно в густой шерсти на брюхе матери. Чернушка вся отдалась материнским заботам, держала лисят у сосков и, когда они сосали, блаженно закрывала глаза.

Ночью лис отыскал логово. Чернушка подняла голову и заворчала. Лис понял, что произошло, и удалился. Через два часа он притащил еще теплого окровавленного дрозда. Оставив его в норе, он снова отправился на охоту. Чернушка не дотронулась до пищи. Четыре «мышонка» вызывали в ней такую нежность, что ей было не до еды.

Сутки Чернушка не отходила от малышей ни на минуту. Материнство наполняло ее таким блаженством, что она просто обмирала, ощущая, как копошатся у нее на брюхе маленькие слепые комочки. Хотя в норе было сыро, лисята от этого не страдали — их согревала Чернушка.

На второй день она подошла к выходу из норы и нашла там кучу еды, оставленную лисом. Кроме мелких птичек, там было несколько мышей и полуживая сойка. Сойка глядела на нее своими серыми, застывшими от ужаса глазами, и Чернушка поскорее перегрызла ей горло и слегка заморила червячка. Съев сойку, она тут же вернулась к слепым лисятам, которые расползлись по норе в поисках ее теплого тела.

Весна наполняла лес ароматом новых листьев, река постепенно, словно в изнеможении, спадала и входила в берега; ветви ив склонились над омутами, в которых суетились юркие усачи — искали место, где им метать икру. По шоссе проезжали телеги, легковые машины, грузовики. Фокасинов давно уже вышел с лопатой поправлять дорогу. Голоса людей, тарахтенье телег и рев машин весь день оглашали ущелье, а Чернушка по-прежнему жила в своей темной норе. Лишь иногда она выбиралась из нее, бежала на дно лога и жадно лакала воду.

Лис регулярно приносил ей свою добычу и покорно оставлял ее у входа в нору. Внутрь Чернушка его не пускала, боялась, что он съест детей. Но когда у них прорезались глаза и они начали вставать на свои тоненькие ножки. Чернушка стала впускать в нору отца, и дождливые дни он проводил со всем семейством.

Лисята начали играть — сперва с хвостом матери. Хвост ходил из стороны в сторону, и лисятам это представлялось очень забавным, они его подстерегали и кидались на него; потом стали играть между собой. Глаза, которые позже должны были стать желтыми, сейчас были синие, а непомерно большие уши делали лисят очень смешными. Уши росли быстрее, чем все прочие части тела, и все больше торчали над их широкими лбами, и лисята то и дело старались их почесать. Не менее забавными были и длинные мордочки, остренькие и тонкие.

С каждым днем лисята становились проказливее. Им уже не хотелось сидеть в тесной норе, и они начали делать попытки выглянуть из нее. Но внешний мир пугал их. Высунув голову из норы, лисенок замирал, усиленно шевелил своими большими ушами и моргал младенчески синими глазами. Дальше он не решался ступить и шагу. Чернушка позволяла детям ходить по норе, где им хочется, но, когда кто-нибудь из лисят слишком долго задерживался у выхода, она звала его назад, а самых непокорных брала в зубы и водворяла обратно.

Иногда возле норы появлялась белка или белодушка. Чернушка сразу чувствовала близость зверя и вся настораживалась. Слух у нее был сейчас еще острее обычного.

Когда, лисятам пошла четвертая неделя и они достаточно окрепли, их уже ничто не могло удержать в норе. Отец теперь приносил им живых птичек и грызунов. Он нарочно не убивал их до конца и отдавал лисятам, начинавшим жестокую борьбу с беспомощными зверьками. Самыми продолжительными и веселыми были игры с мышами. Чернушка и лис были тут же. Жертву отпускали, она пыталась спастись бегством. Лисята бросались на нее, но движения у них были неточные и неуверенные. Игра длилась до тех пор, пока мышь не забивали. Если ей удавалось выскользнуть из лап малышей, отец и мать снова ее ловили и возвращали на арену. Чернушка показывала лисятам, как надо прыгать. Она делала длинный и красивый прыжок, не задевая мыши лапами. Лисята старательно ей подражали.