Самсон Агаджанян - Жена офицера

— Болит?

Она утвердительно кивнула головой.

— Может, уже роды начались?

— Не думаю. Вчера тоже болел. Пройдет.

Но боль не проходила. Она то нарастала, то отпускала. Ночью она, до крови искусав губы, разбудила мужа.

— Алеша, — со стоном прошептала она, — беги за машиной.

Он пулей выскочил на улицу. Минут через десять возле дома остановилась машина. Настя, постанывая, складывала в сумку белье. Поддерживая под руку, он посадил ее в машину. Сидел рядом с ней и, прижав к себе, гладил ее мокрые волосы. «Уазик», объезжая снежные заносы, подпрыгивая на кочках, несся в город. Боль в животе все усиливалась. Кусая до крови губы, из последних сил Настя сдерживала себя, чтобы не закричать. Но силы были на исходе и, не выдержав, пронзительно закричала:

— Алеша, останови машину! Я не могу больше!

— Настенька, милая, потерпи, осталось немного… Тошев, — обратился он к водителю, — сколько еще до города?

— Километров семь-восемь.

— Жми быстрее!

— Але-еша-а!.. У меня начались роды. Останови машину!

— Настя, пожалуйста, потерпи еще немного, город рядом.

— Не-е-т!

Впереди показался снежный занос. Водитель попытался проскочить, но машина врезалась прямо в занос и заглохла. Солдат выскочил из машины и руками стал отбрасывать снег из-под колес. Настя, корчась, лежала на сиденье. Алексею показалось, что у нее зашевелился живот. Он со страхом смотрел на жену. Та пронзительно кричала. От ее крика лопались перепонки.

— Алеша, выйди! — крикнула она.

Он выскочил из машины. Водитель отбрасывал снег. Машина наполовину была в снегу. Алексей с ужасом понял, что они застряли. Он кинулся к водителю и вместе с ним стал разгребать снег.

Настя из последних сил удерживала ребенка в утробе, но силы иссякли, она расслабилась и, пронзительно крича, стала помогать ребенку выйти на белый свет. Она почувствовала, что ребенок уже выходит из нее. Напрягая живот, еще сильнее стала кричать. В какой-то момент ей показалось, что движение ребенка остановилось. Она рукой притронулась к нему и не ошиблась: ребенок наполовину вышел. Ей стало страшно, что он может умереть, и пронзительно закричала:

— Ма-ма-а!..

Немного погодя почувствовала, что живот опустел. Приподнявшись, меж ног увидела маленькое существо. Трясущимися руками потянулась к нему, взяла в руки, но какая-то нить не отпускала его. Ее пальцы коснулись чего-то скользкого. Она поняла, что это пуповина, и тут же, по рассказам Наташи, вспомнила, что надо делать. Положив его на полушубок, наклонилась к ребенку, зубами вцепилась в пуповину. Разорвав пополам, перекрутила ее и завязала узелком. Подняв ребенка за ноги, она несколько раз шлепнула его по попке. Раздался слабый крик, затем громче. Из сумки достала простыню, завернула его и быстро укутала в полушубок.

Алексей яростно продолжал руками и ногами отбрасывать снег. Он не слышал ни голоса жены, ни детского плача. Мозг лихорадочно думал только об одном: как можно быстрее освободить машину от снега. Солдат услышал, что командира зовет жена, и притронулся к его плечу.

— Товарищ старший лейтенант, вас зовут.

Алексей открыл дверцу машины. Настя, прижав шубу к груди, смотрела на него.

— Алеша, у нас сын! Поехали быстрее, — слабым голосом попросила она.

Он захлопнул дверцу, подбежал к солдату.

— Заводи быстрее! — закричал он.

Солдат заскочил в машину, включил зажигание, стартер надрывисто крутился, но мотор не подавал признаков жизни.

— Только не это! — в отчаянии крикнул Алексей и кинулся к водителю.

Тот кубарем вылетел из машины. Алексей сел за руль и включил зажигание. Стартер натянуто крутился, потом и вовсе остановился. «Аккумуляторы посадили!» — с ужасом подумал Соколов.

Настя вначале не поняла, что машина не заводится, а когда до нее дошло, ужаснулась.

— Алеша, бери ребенка и беги.

Он выскочил из машины и, сбросив с себя полушубок, осторожно взял на руки сына, побежал в направлении города.

Настя обессиленными руками с трудом натянула на себя полушубок мужа, приподняв голову, посмотрела в лобовое стекло «уазика», чтобы увидеть Алексея, но оно было облеплено снегом. Глаза медленно закрылись, и она провалилась в черную бездну.

Тошев, стоя возле машины, со страхом ждал возвращения командира. Состояние было такое, что, окажись под рукой автомат, не задумываясь, пустил бы себе пулю в лоб. Его мучила совесть, что в случившемся виноват только он. Он прислушался, в машине было тихо. Его охватил страх за жену командира. Открыв дверцу, заглянул вовнутрь. Она лежала, укутанная, под шубой. Тошев влез в машину, наклонился над Настей, прислушался, но не уловил ее дыхания. Ему показалось, что она умерла. Выскочил из машины и, не разбирая дороги, помчался обратно в роту, чтобы вызвать помощь.