Тонино Бенаквиста - Сага

– Не называйте его так.

– Кого?

– Человека, которого я люблю.

Я должен вспомнить, что писали о ней в газетах. София… Кажется она с юга, из Ниццы или Каннов, где до «Саги» была ведущей какой-то небольшой передачи местного телеканала. Но, может, я путаю ее с кем-то другим. Я напрямик спрашиваю у нее: кто сказал ей, что я в этом баре? Она делает глоток виски, продолжая презрительно рассматривать меня с ног до головы, что меня немного нервирует.

– Только не говорите, что оказались здесь случайно. Смотрите мне в лицо, когда я говорю с вами!

– Вы не можете не знать, что с некоторых пор между мною и тем, кого вы называете Существом, не все ладится. И поэтому я посещаю бары. В конце концов, Дад прав – нет ничего лучше спиртного, чтобы немного забыть этот подлый мир. Когда мне было страшно плохо, я серьезно подумывала о том, чтобы превратиться в алкоголичку. Кстати, алкоголизм – это тоже профессия, в которой можно преуспеть. У одних получается, у других – нет.

– Не пытайтесь морочить мне голову, я знаю, что все актеры взвыли как волки, увидев 80-ю серию: искажение их образов, злоупотребление доверием и так далее. Ваше болезненное актерское самолюбие тоже должно было быть уязвлено, но в то время это нас волновало меньше всего.

– Моя самая большая удача в жизни – встреча с человеком, которого я полюбила. Затем, мой ум. У меня невероятно высокий коэффициент умственного развития, иначе мое место было бы в психушке. Люди часто интересуются, делает ли человека несчастным его гениальность. До 80-й серии я не смогла бы на это ответить. Но теперь знаю: чем умнее человек, тем меньше он страдает. Улыбка довольного человека и счастье простака ничего не значат. Я чувствую себя лучше, чем другие, но у моего любимого мужчины не хватает интеллекта, чтобы понять. Вы же видели, как он реагирует на мир, на других людей…

– Это Сегюре попросил вас проследить за мной?

– … Я могу лишь помочь ему разобраться в происходящем. И через это понять мою собственную боль. Но он способен только страдать, как животное, потому что он и есть животное. И я страдаю вместе с ним, видя, как он себя губит.

– Вы неплохая актриса и быстро найдете работу.

– Вы считаете, что мне легко? Отец-алкоголик, довольный своей судьбой, но все-таки алкоголик. Мать, пропавшая без вести, появившаяся неизвестно откуда и снова исчезнувшая. Брат – полицейский, превратившийся в холуя. И возлюбленный, который живет как дикарь… Прекрасные люди, эти Каллахэны… Не говоря уже об их окружении.

– Что вам от меня нужно?

Она допивает виски, и бармен наливает ей новую порцию. Она кивает ему в знак благодарности как настоящая завсегдательница.

– Вы жонглируете словами, сочиняете многословные диалоги, но не пытаетесь влезть в душу. Вы решили, что наша пара должна пережить ад, и вот теперь мы его переживаем, с каждым днем все больше и больше, такой ад, что даже ваше богатое воображение не поможет вам этого представить. Я знаю, что такое сильнейшая физическая боль, но это ничто по сравнению с тем, что он чувствует ежедневно.

Она кладет на стойку сто франков и встает с табурета.

– Сделайте что-нибудь для человека, которого я люблю.

Нельзя отпускать ее, не покончив с этим маскарадом. Я хватаю ее за руку. Встревоженный бармен приближается к нам.

– Прежде чем уйти, вы покажете мне свои шрамы.

Она с силой вырывает руку и вызывающе смотрит на меня.

– Это настолько же в ваших интересах, как и в наших.

Был только один эпизод, где показывались ее шрамы, и гример потратил почти два часа, чтобы нарисовать их. Хотя теперь и он может быть в сговоре с ними!

– Отпустите меня!

Во мне поднимается волна ярости, однако бармен оттаскивает нас друг от друга, хватает меня за лацканы пиджака и бросает на стол. Стол переворачивается, и я оказываюсь на полу.

Милдред исчезла.

Медленно поднимаюсь. Бармен приказывает мне убираться.

– Эта девушка зашла сюда впервые?

Вместо ответа он хватает меня за воротник и выталкивает на улицу. Я оглядываюсь в поисках Милдред.

Спрашиваю у прохожего, который час.

Без двадцати два.

Неужели ты никогда не спишь, Господи?

Ты решил не оставлять меня в покое, пока я не пойму? Не беспокойся, я уже понял. Могу даже пересказать Тебе твой внутренний монолог: «Бедный Марко, ты хотел сыграть наравне с великими, ты бросил мне вызов на моей территории, но Я покажу тебе, что такое драматическая ситуация, ложный след, кульминация. Ты узнаешь, что такое приключения».