Тонино Бенаквиста - Сага

Только взгляд друга способен превратить искру в пламя. Волна теплоты вырывается из моего сердца и разливается по всему телу.

У Жерома округлились глаза, когда он увидел перцовку.

– Ее еще можно найти?

– Нет, конечно.

Он достает из встроенного в стене шкафчика три бокала. Я предлагаю им помянуть Старика.

– Когда он умер?

– Месяц назад, в своем отеле.

Каждый из нас пытается найти подходящие слова, но что-то мешает нам сделать это. Луи когда-то говорил: «Сценарий – это не слово, а, прежде всего, образ. Нет лучшего диалога, чем молчание».

Мы высоко поднимаем бокалы и молча чокаемся.

После глотка красной жидкости постаревшее, но все еще красивое лицо Матильды неожиданно искажается в гримасе.

– Даже в те времена я удивлялась, как вы можете пить такую отраву.

Зато у нас с Жеромом краснеют щеки. Алкоголь приближает человека к могиле, но он способен и омолодить его за несколько секунд на тридцать лет.

– Эти типы, внизу, тебя не слишком замучили?

– На минуту мне показалось, что это «Процесс» Кафки.

– Мы не можем изменить их порядки, они просто помешаны на безопасности. Кроме того, ты – наш первый посетитель за многие годы, это не могло не показаться им странным.

– Я слышал, как вы разговаривали. Диалог сам по себе выглядел неплохо, но я не понял ни одной реплики.

Они переглядываются. Потом улыбаются. Никакой любви, никакой таинственности в этих улыбках. Только удивительное взаимопонимание. Жером с немного смущенным видом тычет пальцем в пол, показывая, что прямо под нами находится зал Генеральной Ассамблеи.

– Вначале мы не собирались застревать здесь надолго. Нам нужно было немного помочь этим типам, там, внизу.

– Делегатам?

– Пять лет назад они пригласили нас в качестве консультантов. Но получилось так, что мы здесь остались.

– Консультантами?

– Они хорошие теоретики, но им недостает структурного взгляда на ситуацию.

– Совершенно лишены воображения.

– Что вы такое несете?

– Выдай ему искреннюю фразу, Жером.

– Им нужны «негры», чтобы писать за них Историю, парень.

– Перестаньте надо мной издеваться.

– Вначале нам это тоже показалось странным. А потом мы привыкли, как привыкаешь к любой работе.

– К нам тут относятся как к королям. У каждого из нас есть своя свита. Нам даже не хочется уходить отсюда, да, Матильда?

Она с улыбкой соглашается с ним.

Немного ошеломленный, я сажусь на стул и смотрю в окно на Ист-Ривер. Жером выливает в мой бокал последние капли водки.

Я не в состоянии произнести ни слова. Пытаюсь представить их здесь, одних, запертых в башне из слоновой кости в течение многих лет.

Она. Он. Их взаимное притяжение. Постоянные стычки. Восхищение, которое они испытывают друг к другу.

Проповедник войны и жрица любви.

Чего только не увидишь на этом свете.

– Пусть это останется между нами, парень. Они не хотят, чтобы об этом знали.

Первый раз в жизни я буду вынужден солгать Шарлотте. Но у меня впереди долгая дорога, чтобы придумать что-нибудь правдоподобное.

Джулиус (Граучо) Маркс (1890-1977) – американский актер.

Американские духовные песнопения.

Жанр японской поэзии.

Музей современного искусства.

Один фунт плоти (англ.).

Мальтус Томас Роберт (1766 – 1834) – английский экономист.

Соус из уксуса с яичным желтком и травами.

Кинозвезда, приглашенная для участия в съемках.

Скорбяшая Богоматерь.

Название плавленого сыра.

Самое страшное – в конце (лат.).

Да здравствует смерть! (исп.).

Боже, храни Америку (англ.).