Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. Слезы счастья

– Ты, должно быть, почувствовала сильное облегчение, Мадлен. Я знаю, как сильно тебя угнетала разлука с Акали. Но скажи-ка мне, каким образом этот Антельм сделал Акали предложение? Он написал ей письмо или же пришел к ней прямо в монастырь?

– Это произошло в саду, когда она вышла туда утром нарвать роз. Мне еще не известны подробности, но этот парень, которому двадцать шесть лет от роду, кажется мне честным и порядочным. Они будут переписываться в ближайшие недели и встречаться по воскресеньям в моем присутствии до самой зимы. Думаю, нам частенько придется ездить на поезде в Шикутими. Свадьба состоится следующим летом.

– Так скоро? Но они же друг друга почти не знают! Даже если у этого молодого господина самые серьезные намерения, я опасаюсь, что со стороны Акали это слишком поспешный выбор.

– Они оба уверены в правильности своего выбора. Тем не менее я попросила свою дочь хорошо подумать и подвергнуть свою любовь проверке. Мин, ты тоже должна с ней поговорить. Я такая несведущая в вопросах любви – кроме той любви, которую я испытываю к Богу-Отцу, Иисусу и Деве Марии!

В этом признании чувствовалась горечь. Эрмин уже в который раз удивилась тому, что эта милая женщина абсолютно добровольно обрекает себя на безбрачие.

– Когда я вижу влюбленные парочки – а особенно тебя и моего двоюродного брата, – меня охватывает ностальгия. Я также часто задаюсь вопросом о том счастье, которое приносит близость между мужчиной и женщиной. А у меня об этом такие ужасные воспоминания! Мой муж был грубым и…

– Не думай об этом больше, это ведь осталось в прошлом, – перебила ее Эрмин. – Мы разговаривали на эту тему уже много раз, и ты никогда не соглашалась, что тебе следовало бы предпринять еще одну попытку. Будем надеяться, что Акали не совершает ошибку. Я поговорю с ней завтра утром. Обещаю тебе.

– Спасибо, Мин.

– Спокойной ночи, Мадлен.

– Поскольку мы сейчас находимся здесь вдвоем, мне хотелось бы сказать тебе кое-что еще. Мне жаль, Мин, но я не поеду с вами в Большой рай. Мне хочется остаться этой зимой в Робервале. У меня есть кое-какие сбережения, и я подыщу небольшое жилище для себя и Акали. Так что своими малышами тебе придется заниматься самой. Поверь мне, я искренне об этом сожалею.

Новость огорчила Эрмин. Ей показалось, что без Мадлен она будет чувствовать, будто у нее отняли часть ее самой. Она сказала усталым голосом:

– Я их мать, и мне не следует всегда полагаться только лишь на тебя. Кроме того, там будут еще Тошан, Одина и Аранк. Но я буду очень по тебе скучать!.. Ты останешься в Робервале ради возлюбленного Акали?

– Да, конечно. Она была бы очень разочарована, если бы не смогла встречаться с ним по воскресеньям!

– Я тебя понимаю. Мы расскажем моей маме о том, какая сложилась ситуация. Я уверена, что она с радостью приютит тебя до весны. Ты могла бы помогать Мирей.

– Я не осмелилась предложить это Лоре, но если такое возможно…

Почувствовав жалость к своей робкой подруге, Эрмин отбросила одеяло и, соскочив с кровати, подошла к Мадлен и обняла ее.

– Прошу тебя, Мадлен, не будь такой грустной. Ты – двоюродная сестра моего мужа, ты – часть нашей семьи, ты, как сказал бы Тошан, часть нашего клана. Мама запрыгает от радости, вот увидишь. А теперь давай-ка ложись спать. Возвращение Акали тебя, должно быть, очень взволновало.

– Да, это верно. Кроме того, когда я увидела, что в сад зашел Людвиг, я очень расстроилась.

– Все закончилось хорошо. Он вскоре ушел, и когда вы вернулись с озера, он был уже далеко. Так что перестань переживать! Акали не станет придумывать себе жениха только для того, чтобы тебя успокоить. Вот за кого я переживаю – так это за Шарлотту. Она, как мне кажется, слишком уж хрупкая для того, чтобы рожать третьего ребенка. По правде говоря, я и сама решила остаться этой зимой здесь, поскольку она будет рожать в январе.

– Но ведь ты могла бы побыть в Большом раю до середины декабря, а затем вернуться сюда.

– Я спрошу у Тошана, что он думает по этому поводу. Прости меня, Мадлен, но я очень устала. Спокойной ночи. Поговорим еще завтра утром.

– Прости. Всё, я ухожу.

Эрмин проводила Мадлен до двери. Они обе услышали приглушенный шум голосов, доносившийся из комнаты, в которой расположились на ночь три девушки.

– Они рады тому, что снова вместе, – тихо сказала Мадлен.

– Им наверняка есть о чем пооткровенничать, – усмехнулась Эрмин. – Я часто повторяю себе, что уже не должна относиться к Мари-Нутте и Лоранс как к маленьким девочкам, что они уже почти взрослые, однако это отнюдь не просто, а особенно когда я вижу, как они делают картонный домик для куклы. Кионе тоже очень нравится возиться с Аделью!