Галина Лифшиц - До свадьбы доживет

– Приезжай! – молила она Тину, – Возьми к себе Ваську. Мне надо Женю искать, а ее я одну оставить боюсь.

Все втроем – Сеня, Тина и Луша отправились в Москву.

Тина по-настоящему испугалась, увидев подругу. Потухшая, иссине-бледная, с трясущимися руками, передала им Лиза дочь с рук на руки и отправилась к себе: она методично обзванивала все больницы. К этому времени машина мужа уже была обнаружена во дворике недалеко от изостудии. Он там всегда парковался, когда шел за Василисой. Значит, приехал встречать и на этот раз. Что же потом? Что произошло? Камеры наблюдения зафиксировали, что он вышел из машины, живой и здоровый, и, спокойно пошел себе. На этом след терялся. Что же произошло? Убили? Похитили? Но почему? Как? Что за всем этим кроется? Лиза нашла в старой записной книжке мужа телефон его бывшей жены. Подумала, что надо позвонить. А вдруг? Мало ли что? Вдруг та женщина в курсе? Жизнь такая пошла – всего можно ожидать. Лиза и старалась «ожидать всего». Лишь бы он жив оказался, остальное вторично. В глубине души она понимала, что если бы муж решил ее оставить ради другой, то машину бы свою не бросил просто так. На машине бы к этой другой и поехал. Но мысль эта очень пугала ее, поэтому она старалась ее гнать.

Бывшая жена ничего не знала. Она ничуть не разволновалась из-за Лизиного звонка, просто сказала, что с момента из развода ничего о нем не слышала. И очень этому рада. Лиза понимала, что если люди расстались, могут существовать не прощенные до сих пор обиды. Но чтобы такое равнодушие! Человек, возможно, погиб. И это не просто человек, а отец ребенка той бессердечной женщины.

– Вот если погиб, сообщите тогда, я свечку схожу поставлю. Благодарственную, – услышала Лиза ответ и, ужаснувшись, повесила трубку.

Но сдаваться она не собиралась. Полиция уже ищет, не отказали заявление принять. И она ищет. Найдут. Она твердо в это верила. За Василису можно было не волноваться: она побудет с крестной. Лиза собрала дочке целую сумку вещей, бельишко, платьица, сандалики и сопроводила ребенка на этаж ниже. А сама занялась поисками.

– Васенька, ты съешь что-нибудь? Или лучше полежишь? – ласково спросила Тина, даже не надеясь, что девочка согласится поужинать.

– Я поем, – неожиданно ответил ребенок.

Тине даже показалось, что она ослышалась. Вот счастье-то! Васька захотела есть! Может, испуг породил у нее чувство голода? В любом случае – это был хороший знак. Тина предложила девочке несколько блюд на выбор. Та попросила куриную грудку. И бульон. И вполне исправно все это проглотила.

Потом Луша забрала гостью к себе, уложила ее на свой диван, а себе расстелила кресло-кровать. Но девчонкам явно не спалось. Они о чем-то говорили. Тина слышала звук голосов, но слов не разбирала. Болтают – и отлично. За разговорами страхи рассеиваются. Сеня вышел в магазин, надо было купить всякого вкусного для Васеньки, раз уж она перестала отказываться от еды. Тина прилегла, жалея, что купила тогда такую узкую кровать. Ведь предупреждал ее парень! Говорил, что потом, мол, пожалеете! Надо слушать советы умных людей. А сейчас, в такую жару им с Сеней будет тесно тут. И духота какая городе! Дышать нечем! Эти мысли прервал звонок от Лизы.

– Нашли, – сказала она деревянным голосом, – Из полиции позвонили. Поеду на опознание.

– Он… не живой? – тупо спросила Тина.

– Еще не все понятно. Может, и не он. В ближнем Подмосковье на подъезде к больнице нашли человека. Прохожие обнаружили. Доставили в приемный покой. Он еще дышал. А потом умер. По описаниям, совпадает. Но вдруг – не он?

– Тебя отвезти? Сеня сейчас вернется.

– Нет, заедут за мной.

– А Васенька поела! – сообщила Тина утешительную новость.

– Спасибо, – безучастно проговорила Лиза, – Ты уж не оставляй ее.

– Сказать, куда ты поехала?

– Скажи. Чего уж.

Подруги распрощались. Тина посидела на кровати, собираясь с мыслями. Надо Василисе сообщить, что близкого человека, которого она называла папой, скорее всего, больше нет на свете. Она подошла к двери Лушиной комнаты и услышала, что дочка говорит:

– Давай маме моей скажем. Давай?

В ответ раздался жалобный плач Василисы, тоненький, как щенячье поскуливание.

Тина на цыпочках отошла от двери и вернулась к себе. О чем там девочки говорят? О каких-то обычных девчонских горестях? Или Васька что-то знает про исчезновение Жени? Может, лучше подождать, когда точно будет известно, его ли обнаружили в пригородной больнице? Лиза позвонит, наверняка позвонит. Тогда уж и Ваське надо будет сказать. А так – зачем ее нервировать? Девочка и так – еле-еле душа в теле. Скорей бы уж Сенечка вернулся, с ним рядом не так страшно ждать.