Виктория Токарева - Кругом один обман (сборник)

Он уехал и оставил на душе тихий праздник, как рассвет над Москва-рекой.

Вернулась моя бригада.

Вошли в дом. Широкий камин сиял в углу. Каждый кирпич был покрыт лаком. Угловой камин-красавец. Но… Он занял то место, где должна была стоять лестница.

– А где мы поставим лестницу? – спросил меня прораб Борька.

Я все поняла. И зарыдала.

Мои белорусы не представляли себе, что я могу плакать.

А я могу.

Было непонятно: что же теперь делать? Разрушать камин? Рука не поднималась. Ставить лифт?

Пришел хороший архитектор с чешской фамилией Лаучка, все просчитал. Сварщики сварили жесткую лестницу из швеллера. Покрыли металл деревом. Все обошлось, единственно расстояние между ступенями составляло семнадцать сантиметров при норме пятнадцать. А еще лучше тринадцать.

Но хорошо хоть так.

Какой-то кусок жизни я бегала по этой лестнице вверх-вниз, потом ходила. А потом встал вопрос: надо создать дополнительную спальную комнату на первом этаже.

Время идет вперед и никогда назад. И мое время тоже будет идти вперед, и об этом надо подумать сегодня. Умные люди заранее готовят свое будущее.

Встал вопрос: где расположить будущую комнату, позади дома или сбоку?

Позади дома росла вековая ель, которая простиралась до неба. Она закрывала солнце, была очень мощная и старая. Не удивлюсь, если она видела Льва Толстого, хотя зачем было Льву Николаевичу ехать в Подмосковье? У него был свой дом в Ясной Поляне, кстати очень маленький для большой семьи.

Близкая подруга насоветовала мне бригаду строителей из Западной Украины. Она проверила их в работе и осталась довольна.

Рекомендация – большое дело. Мало ли кто припрется?

В 90-е годы еще не было строительных фирм, орудовали шабашники – обычные рукастые мужики, а иногда и криворукие. У них даже не было инструментов – ни топора, ни гвоздя. Являлись с голыми руками. Приходилось бродить по поселку, как бездомная собака, и клянчить то одно, то другое.

Моя бригада была сбита в стаю. У них оказался прораб Колька и все, что надо для работы, включая машину «Лада». Если чего не хватает, можно махнуть на базар и купить.

Колька – сорокашестилетний высокий крепкий мужик в комбинезоне на американский манер. На голове – бейсболка с длинным козырьком. Все вместе с голубым честным взором внушало доверие. Рядом крутился двадцатилетний сынок – белобрысый, белозубый, нахальный, прикрытый отцовской любовью.

Позади Кольки как греческий хор стояла бригада. Примерно шесть человек. В темных рабочих одеждах, скромные, тихие. Я бы сказала: забитые. Колька смотрелся на их фоне как султан Сулейман. Его распоряжения не обсуждались и выполнялись беспрекословно.

Я недолго сомневалась: нанимать Кольку или нет? Раз он тут стоит, значит – бог послал. А если бог послал – надо брать.

Я видела, конечно, что Колька хитрован, клейма негде ставить, но они все такие. Приезжают на заработки, живут как рабы, мужественно сносят все тяготы и лишения. Их главная задача – заработать и уехать домой с деньгами.

А моя главная задача – комната на первом этаже.

Колька назвал цену. Она меня не напугала. Я еще не знала, что первая цена – это приманка. Сыр в мышеловке. В дальнейшем эта цена удваивается, утраивается и упятеряется.

Однако комната – главнее денег.

У меня два сна – дневной и ночной. Я два раза в сутки должна карабкаться вверх и вниз, преодолевать маршрут. А время, как я уже говорила, идет вперед, «года к суровой прозе клонят». К тому же я – человек не спортивный. Не люблю трудности и преодоления.

Выбираем место для пристройки.

Колька убежден, что комнату надо пристраивать позади дома, как бы продолжить дом. Но ель…

Один из рабочих по имени Васька надевает на ноги «когти» и лезет на дерево. Он взбирается ловко, как обезьяна, при этом обезьяна некрупная, мартышка. Добирается до верхушки и сидит там, обхватив ствол руками и ногами.

Ветер активно раскачивает верхушку, и Васька раскачивается влево и вправо с довольно широкой амплитудой движения.

Мне кажется, это страшно. Но Васька прижался щекой к стволу, сидит с ним в обнимку, и его мотает между небом и землей.

Далее в его руках оказывается пила «болгарка». Васька начинает резать дерево по кускам.

Сначала отделяется верхушка. Потом Васька опускается на метр и режет ствол ниже. Это похоже на фокусы Дэвида Копперфильда. Куски дерева падают отвесно и точно в цель, не задевая крыши моего дома.

Через час от ели остается высокий пень. Это невозможно себе представить, но это так. Пень и гора веток. Рабочие сноровисто обрубают ветки от ствола и жгут их на открытом месте. Смолистая хвоя горит с веселым треском, пламя рвется в небо. Через час нет и веток тоже. Только ствол, разрезанный на ровные куски.