Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают

Артур захлопнул альбом, едва не прищемив мне кончик носа. Я негромко вскрикнула.

— Так что ты не первая, кто навлек на себя гнев Дина Бартона. — Артур задумчиво провел пальцем по тисненным золотым буквам на обложке. — Он на все пойдет, чтобы никто не вспомнил, как он ночевал у педика в гостях.

Артур сунул альбом под мышку, и я решила, что можно наконец уйти, но что-то в углу привлекло его внимание. Протиснувшись между завалами коробок, он положил альбом на пол и со смешком поднял что-то, потом выпрямился и обернулся. У него в руках была двустволка с длинным, гладким стволом, направленным прямо на меня. Он вскинул ее, прижавшись мясистой щекой к рукояти, и опустил палец на спусковой крючок.

— Артур! — завопила я, попятилась и, оступившись, с размаху стукнулась запястьем о старый спортивный кубок. Тем самым запястьем, на которое приземлилась, когда Дин ударил меня по лицу. От боли я взвыла не своим голосом.

— О боже! — Артур согнулся пополам от беззвучного смеха, опершись на двустволку, как на трость. — Расслабься, оно не заряжено.

— Очень, блин, смешно. — Я с трудом встала и схватилась за запястье, пытаясь унять боль.

Артур вытер выступившие на глазах слезы и перевел дыхание. Я бросила на него негодующий взгляд, но он картинно закатил глаза к потолку.

— Серьезно, не заряжено, — повторил он и, взяв ружье за ствол, протянул мне.

Я нехотя взялась за теплый, слегка запотевший от рук Артура приклад. С секунду мы держали ружье каждый со своего конца, как пара бегунов, передающих друг другу эстафетную палочку. Артур разжал ладонь. Ружье оказалось куда тяжелей, чем я могла удержать одной рукой, и ствол свесился на пол, чиркнув по бетону. Больной рукой я поддержала холодный ствол снизу.

— Почему твой отец оставил его здесь?

Артур провел взглядом вдоль ствола и тупо уставился на меня сквозь мутные, запотевшие стекла очков. Щелкнуть бы пальцами у него перед носом и пропеть: «Эй! Кто-нибудь дома?» В следующий миг он выставил вбок бедро и жеманно согнул запястье.

— Зачем? Чтобы сделать из меня мужика, глупышка.

У него вышло «глупыфка», потому что он нарочно присюсюкивал и так манерно отклячил бедро, что я рассмеялась. Я не знала, как принято отвечать в таких случаях, но Артур, очевидно, хотел меня повеселить.

В конце октября ушло последнее летнее тепло, задержавшееся словно по недоразумению, и осень вступила в свои права. Когда я позвонила в дверь дома, где жил Артур, с меня лился пот, несмотря на холодную погоду. Мистера Ларсона не было уже несколько недель, и его заменяла помощница тренера по хоккею на траве. Она понятия не имела, как проводить тренировки, и просто заставляла нас каждый день бегать пятикилометровку, а сама строила глазки заведующему спортивной частью, у которого были жена и двое маленьких детей. После первого километра я незаметно сходила с дистанции и тайком пробиралась к дому Артура, чтобы покурить. Тренер Бетани либо не замечала, что меня нет среди остальных бегунов, либо ей было начхать. Я склоняюсь ко второму варианту.

Артур приоткрыл дверь, и в просвете показалось его квадратное прыщавое лицо. Мне вспомнился знаменитый кадр с Джеком Николсоном из кубриковского «Сияния».

— А, это ты, — сказал Артур вместо приветствия.

— А кто ж еще? — Я сбегала с тренировок с того самого дня, когда впервые прогуляла школу. В школе меня, как и следовало ожидать, хватились, и родители, как и следовало ожидать, посадили меня под домашний арест. Когда они спросили, почему мне вздумалось прогулять школу, я ответила, что до смерти захотела макарон с томатным соусом, которые подают в городской пиццерии.

— То есть как это до смерти? — раскипятилась мама. — Ты что, беременна?

Ее рот уныло скривился. Должно быть, она вспомнила, что старшеклассницы «залетают» чуть ли не каждый день, и представила, как унизительно будет ходить с четырнадцатилетней дочерью по магазинам для беременных.

— Мама! — негодующе воскликнула я, хотя не имела на этого никакого морального права. Мама была не так уж далека от истины.

По-моему, школьная администрация заподозрила, что в тот день в комнате отдыха произошло что-то неладное, не соответствующее высоким моральным стандартам школы, однако Артур успел снять мои шорты прежде, чем учителя смогли разобраться, что к чему, ну а я, разумеется, не собиралась их просвещать на этот счет.

Но еще хуже, чем внезапное падение моих «акций», было то, что из школы исчез мистер Ларсон. «Он получил более привлекательное предложение», — вот и все, что нам объяснили в администрации. Я рассказала Артуру — и только ему — о том, что ночевала в одной комнате с мистером Ларсоном у него дома. Артур выпучил глаза из-за перемаранных очков.