Трумен Капоте - Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Хладнокровное убийство

В соответствии с приговором суда Смит и Хикок должны были навестить склад через шесть недель: в одну минуту после полуночи в пятницу 13 мая 1960 года.

Штат Канзас отменил высшую меру наказания в 1907-м; в 1935-м, после того как на Среднем Западе внезапно расплодились профессиональные преступники («Старый жуткий» Элвин Каприс, «Милый мальчик» Чарльз Флойд, Клайд Барроу и его смертоносная возлюбленная Бонни Паркер), законодатели штата проголосовали за ее восстановление. Однако только в 1944 году для палача нашлась работа; за следующие десять лет ему представилось еще девять случаев заработать. Но в течение шести лет, то есть после 1954 года, в Канзасе не выписывались счета палачу (кроме как в дисциплинарных казармах Армии и Военно-воздушных сил США, где тоже была виселица). За этот перерыв был ответствен покойный Джордж Докинг, губернатор штата Канзас с 1957 по 1960 год. Он был категорически против смертной казни («я просто не люблю убивать людей»).

К апрелю 1960 года в тюрьмах Соединенных Штатов казни ожидали сто девяносто человек; пятеро, в том числе и убийцы Клаттеров, были квартирантами Лансинга. Иногда важные посетители тюрьмы приглашались, как изящно выражался один высокопоставленный чиновник, «одним глазком взглянуть на камеру смертников». В таких случаях гостям выделялся охранник, который, сопровождая туристов по железному проходу между камерами, рассказывал о каждом из осужденных, что, вероятно, самому ему казалось довольно веселой обязанностью. «А это, — говорил он посетителям в 1960 году, — это мистер Перри Эдвард Смит. Здесь, по соседству, приятель мистера Смита, мистер Ричард Юджин Хикок. А здесь у нас мистер Эрл Уилсон. А после мистера Уилсона — прошу любить и жаловать — мистер Бобби Джо Спенсер. Что же касается вот этого последнего джентльмена, я уверен, что вы без труда узнаете известного мистера Лоуэлла Ли Эндрюса».

Эрл Уилсон, негр, хриплым голосом поющий гимны, был приговорен к смерти за похищение, изнасилование и истязание молодой белой женщины; его жертва, хоть и осталась жива, была серьезно покалечена. Бобби Джо Спенсер, белый, женоподобный юнец, признался в убийстве пожилой женщины из Канзас-Сити, владелицы меблированных комнат, где он жил. До своего поражения на выборах в январе 1961 года, произошедшего во многом благодаря его отношению к смертной казни, губернатор Докинг изменил приговор обоих этих людей на пожизненное заключение, которое вообще-то подразумевало, что они имеют право просить об освобождении под залог через семь лет. Однако Бобби Джо Спенсер вскоре снова совершил убийство: пырнул «заточкой» другого молодого преступника, своего соперника на пути к сердцу старшего сокамерника (как сказал один из охранников, «две курочки не поделили петуха»). За это Спенсер был вторично приговорен к пожизненному заключению. Но публика мало знала о Уилсоне или Спенсере; по сравнению с тем, сколько писали о Смите и Хикоке или пятом из смертников, Лоуэлле Ли Эндрюсе, пресса уделяла им мало внимания.

Два года назад Лоуэлл Ли Эндрюс, огромный подслеповатый мальчик восемнадцати лет, носивший очки в роговой оправе и весивший почти триста фунтов, учился на втором курсе Канзасского университета, на отделении биологии, и был прекрасным студентом. Хотя парень он был замкнутый и необщительный, те, кто его знал, как в университете, так и в родном городе Уолкотте, считали, что он исключительно кроткий и «благонравный» (позже в одной из канзасских газет была статья о нем под заголовком: «Самый милый мальчик в Уолкотте»).

Но внутри тихого молодого ученого жил второй, не ведомый никому человек, с искривленной душой и извращенным сознанием, сквозь которое текли в направлении жестокости холодные мысли. Его семья — родители и сестра немногим старше его, Дженни Мэри, — были бы просто поражены, узнай они мечты, которые лелеял Лоуэлл Ли в течение лета и осени 1958 года; замечательный сын и обожаемый брат собирался всех их отравить.

Старший Эндрюс был преуспевающим фермером; у него не было большой суммы денег в банке, но была земля стоимостью приблизительно в двести тысяч долларов. Желание унаследовать это состояние и явилось якобы причиной, по которой Лоуэлл Ли замыслил извести своих близких. Ибо скрытый Лоуэлл Ли, тот, что таился внутри застенчивого благочестивого студента-биолога, представлял собой бессердечного преступного магната: он хотел носить шелковые рубашки как у гангстеров и раскатывать в алых спортивных машинах; он не хотел, чтобы его считали простым очкастым книгочеем, толстым девственным школьником; и хотя он не питал ненависти ни к кому из своих домашних, по крайней мере осознанной, убийство их казалось ему самым быстрым, самым разумным способом осуществить владевшие им фантазии. В качестве орудия убийства он выбрал мышьяк; после того как жертвы будут отравлены, он хотел уложить их в постели и сжечь дом дотла, надеясь, что следователи поверят в несчастный случай. Однако его тревожила одна мысль: что если вскрытие покажет присутствие мышьяка? И что если удастся проследить, что именно он покупал яд? К концу лета он выработал другой план. На его шлифовку ушло три месяца. Наконец в один холодный ноябрьский вечер он решил, что пора действовать.