Михаил Барщевский - Командовать парадом буду я!

Будто чувствуя настроение Вадима, Юля встретила его так радостно и бурно, как давно не встречала. Набросилась на него, еле он дверь успел закрыть…

Минут через сорок, когда Юля, удовлетворенно мурлыча, уткнулась в плечо Вадима и стала неторопливо поглаживать волосы на его груди, Вадим решил, что настал подходящий момент.

– Юль, а я в Америку собрался!

– Надеюсь, не навсегда? – Юля рассмеялась, не сомневаясь, что речь пойдет о короткой командировке.

– Нет, всего на полгода, – Вадим назвал срок так легко, будто говорил об отлучке на три-четыре дня.

– Ты что, обалдел?! – Юлька мгновенно вскочила с кровати. – А фирма? А я?!

– Это нужно, – Вадим старался говорить мирно и убедительно. – Это правда нужно.

– А я что буду делать? – Юля действительно выглядела растерянно, она не привыкла, чтобы события развивались не по ее сценарию.

– Ждать, – мягко улыбнулся Вадим.

– Это жена пускай тебя ждет! Или ты с ней едешь? – Юлин голос зазвенел.

– Нет, один, – Вадим пытался сохранять спокойствие, хотя почувствовал, как начинает закипать. Про жену Юля зря напомнила.

– Ваши проблемы! Я так понимаю, что тебе я вообще нужна, чтобы просто хорошо потрахаться? – Юля стервенела на глазах.

По-моему, это ты меня сегодня трахнула, не успел я войти, – зло ответил Вадим и сел. – Давай откровенно! Мне классно с тобой работать, мне хорошо с тобой в постели, мне интересно с тобой общаться. Это – факт. Но у тебя нет оснований утверждать, что я тебя пользую.

– Может, я тебя?! – Юля смотрела на Вадима с ненавистью. – Это я тебя в себя влюбила, или ты меня?!

– Юль, ты же разумная женщина! – Вадим постарался еще раз успокоиться сам и успокоить Юльку, ему вдруг стало ее очень жалко. – Никто из нас не имел и не имеет ни злого умысла, ни корысти. Ну, так получилось. В чем трагедия? Мы же расстаемся не насовсем, а всего на полгода! И то не факт, что я сдам экзамен.

– Расстаемся… – Юля запнулась. – А ты когда-нибудь задумывался над тем, что я испытываю, когда ты уходишь? Когда за тобой закрывается дверь и наступает тишина? И я думаю о том, что ты поехал к своей семье? И что никогда, ты понимаешь, никогда, ты так не поедешь откуда-то ко мне? Думал об этом?!

– Но… – Вадим растерялся.

– Мне даже иногда кажется, что я бы согласилась, чтобы ты от любовницы ехал ко мне. Это и то менее унизительно, чем от меня домой! – Юля больше не могла сдерживать слезы, закрыла лицо руками и упала на колени прямо перед кроватью. Она не просто плакала, она рыдала.

Вадим опустился на ковер рядом с Юлей, обнял ее. Она попыталась сбросить его руку, передернув плечами, но Вадим руку не убрал.

– Успокойся, малыш! – вид плачущей Юли всерьез расстроил Вадима. – Ну что мне делать?

Юля всхлипывала, вздрагивая всем телом. Вадим прижал ее к себе. Юля обвила его руками и заплакала еще сильнее. Потом стала понемногу успокаиваться, несколько раз шмыгнула носом и, отстранившись, неожиданно спросила:

– Тебе, наверное, надо английский подтянуть?

– Наверное, – не стал спорить Вадим, хотя эта мысль его до сих пор не очень беспокоила.

– Значит, так! – Юлька окончательно освободилась из объятий Вадима, встала, и, вытирая слезы, заговорила как ни в чем не бывало. – Преподавателя я тебе дам! У меня есть классный! Тебе надо ехать! Прости за срыв! – Юля, наконец, посмотрела на Вадима. – Извини, я не права. Ты правда хороший, – и, не дожидаясь ответа, отправилась в ванную.

В субботу Вадим позвонил Смирновой.

– Алла Константиновна, здравствуйте. Осипов.

– О, Вадим! – Смирнова была неподдельно удивлена. – Олимпийцы удостаивают своим вниманием древних земных старух?

– Своих учителей! – быстро отпарировал Вадим. – Так будет точнее.

– Льстец! – Смирнова рассмеялась. – Что-то я не очень верю в вашу искренность. Хотя, признаюсь, ваши открытки на 8 Марта мне всегда получать приятно!

– А я с просьбой, – Вадим решил прекратить поток взаимных словесных реверансов.

– Догадываюсь! – Алла Константиновна хмыкнула в трубку. – Хотя не представляю, чем я могу вам помочь. – Ударения на словах «я» и «вам» четко структурировали фразу, делая намек на оторванность Вадима от всего адвокатского мира совершенно прозрачным.

– Нет, я серьезно! – почти жалобно отозвался Вадим.

– Слушаю, – Смирнова отбросила иронию. Начинался разговор двух профессионалов.

Вадим коротко обрисовал ситуацию с делом Буйнакова. Почему он был вынужден его принять, почему он, хоть и попытается побороться, считает его малоперспективным, а главное почему из-за Лениной защиты ему необходимо его потянуть.