Борис Фальков - Ёлка для Ба

— Да и не возьмут меня туда, — поторопился Сандро, — моё место в Малом. Зато на Большом базаре.

— И хорошо, что не берут, вас там звали бы просто Колей, — выпалил я и покраснел.

— Фу, ну и подача, — посетовал Ив.

— Гнать его из команды, или пока только оторвать руки? — спросил Жора.

— Коля — красота и молодость мира, — сказал Сандро. — Разве я похож на молодость и красоту мира?

— По-моему, да, — ответил я.

— Он твой поклонник, Саня, — пояснил Жора, — а у всех твоих поклонников глаза застит. Малыш рассказывал, что в его семье из-за тебя раскол. У них ведь тоже эта, как её, диалектическая шизуха, то есть, поляризация.

— Очень приятно. Но Коля личность гармоническая, — упёрся Сандро. — Разве я похож на гармоническую?

— Когда выступаешь под гармонь, то да, — заявил Ив.

— У вас ведь нет накладного пуза, — сказал я, — значит, всё у вас гармонически. А многие другие стали пузо носить.

— Эта подача уже похожа на выстрел, но отнюдь не в яблочко, — скептически одобрил Жора.

— Зато прямо в пузо, — выжал я из себя, поднатужившись. — Выстрел в пузо и закопал, а надпись не написал, что у попа была соба…

— Ну, это ты брось: Саня тут тоже не причём, — сказал Ив.

— Однако, славно же вы тут болтаете, оказывается! — Сандро отплюнул папиросу. — Вам надо тщательней выбирать темы. Вот, Коля есть Главная тема Малого базара в будни. Там он по спекулятивной цене сбывает керосинки, закупленные в сибирской глубинке. А тут, на Большом базаре, в день воскресный, пристойней было бы беседовать об…

— … Эдике? — спросил Жора. — Не знаю, это ещё вопрос.

— That is the question.

— Ытлен авъэкэгыргыкэн тэимычьын, — выпалил Сандро.

— Так в Англии не говорят, — определил я.

— Зато на Чукотке все говорят именно так, — сказал Сандро. — Там все говорят только по-английски, уж я-то знаю.

— Это перевод Шекспира на чукотский, — догадался я. — Это Гамлет, я тоже знаю.

— Почти, — согласился Сандро. — Это «Революционер» Ивана Франка на чукотском. Что верно, то верно.

— Гол! — пропищал Жора. — Смерть не вырвала тебя, Сандро, из наших рядов. Ты снова с нами, дорогой усопший. Снова подтвердилось: мы не стареем даже в мёртвых.

— А сколько вам лет? — спросил я.

— Сорок восемь, — усмехнулся Сандро, — плюс семь на восемь.

— Восемь на семь, — поправил Жора.

— Не путайте пацана, — вмешался Ив, — ему скоро в школу. Нахватает там из-за вас двоек…

— Строгих выговоров, хотел ты сказать, — снова поправил Жора.

— Моей Ба столько же лет, — сказал я. — И она тоже не стареет, так все говорят.

— Раз говорят, значит правда, — сказал Сандро. — Или неправда.

— Она хотела вас пригласить на… — тут я замялся: всё же это была не моя идея.

— Ну, и за чем остановка? — спросил Ив. — Я бы пошёл…

— Она хотела пригласить вас на обед, — дожал я.

— Чёрт возьми! — воскликнул Жора. — Тут что-то кроется, не иначе.

— Малыш путает, — серьёзно возразил Сандро, — какой же со мной обед… Да я слыхал про это и от Жанны: не обед, а что-то вроде частного концерта, со сбором в мою пользу. Знакомых у них много, идея вполне реальна.

— Там говорилось и про обед, — упёрся я.

— Ну, тогда передай своим, что я не подведу, — сказал Сандро ещё серьёзней. — Ногти будут в порядке, дырки на пятках заштопаны. Кстати, чья очередь штопать…

— Что за шутки? — спросил Жора. — Ты не Коля.

— Да, не надо, Саня, — сказал Ив. — Наше дело другое: третье или пятое.

— Наше дело: нравиться, — сказал Жора.

— Щёлк — и готово, — подтвердил Сандро. — Должно быть понятно с первого взгляда. Глянь на меня, малыш, разве я с первого взгляда не понятен? Но это-то как раз и значит, что меня можно с успехом пригласить на обед. Это Коля требует сопровождения: лошадей и бегемотов, знамён, прожекторов, музыки Большого оркестра Большого театра, и вообще амфитеатра, на худой конец мотоциклистов. Хотя, Колины мотоциклисты — вовсе не такие, там у них и проволочная сетка, вроде накомарника, чтоб гнус не ел… Разве всё это можно вместить в частный дом? Усадить за один стол?

— Да, — облегчённо подхватил Жора, — Коля есть не сам по себе Коля, он плод своего сопровождения. Без упаковки Коли вообще нет.

— Ты говорил это и про Сандро, — вставил я мстительно.

— Оторвать, — сказал Ив.

— Не совсем так, — быстро залепетал Жора, — про Колю публика должна думать: он один из нас. Должна думать в первом лице: мы. А про Сандро совсем наоборот…

— В третьем, — сказал Сандро, — вот как ты сейчас. Что ж, моё дело действительно третье.