Марат Кабиров - Имя твоего ангела

На мгновение все замолчали.

Ольга включила радио. И сама себе улыбнулась. Почему ей это сразу не пришло в голову?! Чем слушать причитания старухи, это в тысячу раз лучше.

– Не включай русскую, – Фатима старалась перекричать песню, – Ничего не понятно, кому это нужно?

– Это не русский, – сказала, чувствуя неловкость, Ляйля, – это Майкл Джексон…

– Выключи, выключи… Был бы свой русский, еще куда не шло… И что слушать, если даже слов не понимаешь? Выключай.

Мешает думать. Голова болит.

– А у тебя нет татарской кассеты? – улыбнулся Искандер. – На вот эту поставь хотя бы.

Ольга выключила радио и поставила кассету, которую дал Искандер. Из магнитофона послышалась песня:

Фатима что-то сказала. Искандер приглушил магнитофон.

– Приближаются мои последние минуты, – сказала тогда Хадича.

– Фатима была довольна, что вспомнила слово в слово. – Твоим детям угрожает опасность. И тебе надо спешить. Спасти их.

Все молчали.

– Твоим детям угрожает опасность. И тебе нужно спешить,- повторил Искандер, – эти слова можно понять и так…

Фатима кивнула. Никто ничего не сказал.

Вскоре Искандер опять повторил:

– Можно понять и так: Приближаются мои последние минуты, надо и тебе торопиться.

Ляйля, старась скрыть улыбку, уставилась в окно.

– Ты хочешь сказать, что мои последние минуты тоже… Может быть и так, – сказала Фатима серьезно, – но это понять трудно. Если я умру, тогда как их спасу?

– Ладно, отбросим этот вариант, – сказал Искандер, – действительно, это ни в какие рамки не лезет…

– На этом острове… – не закончив мысль, Ольга замолчала. Ей показалось, что если она расскажет о своих сомнениях на острове, то старушка станет беспокоиться еще больше. Сейчас она вроде немного успокоилась. Во всяком случае, перестала торопить.

Фатима грустно улыбнулась:

– На этом острове много того, что трудно понять.

Неожиданно машина вздрогнула.

– Почему те, кто водит теплоход, отказались вновь поехать туда?

– спросила Фатима. – Они чего-то испугались. И ты, Ольга, чего-то испугалась, правда? На острове есть какая-то плохая сила.

Не веря своим ушам, Ольга повернулась к старухе. Ей показалось, что она читает ее мысли.

– Да, – сказал Ольга с неожиданной приветливостью, – на острове есть странности.

У нее уже не осталось раздражения по поводу этой старушки.

Все на месте Фатимы поступили бы так же, торопили бы. На теплоходе и сама Ольга так допекала Андрея Николаевича. Она просила его забрать и мужчин, говоря, что их здесь оставлять нельзя.

Только из-за нее решили снова вернуться на остров. Фатиму никак нельзя обвинять. Все, чьим детям угрожает опасность, поступили бы так же…

– Странности острова почувствовала и я, – она бросила через зеркало приветливый взгляд на старушку, – на это обратил внимание и ваш сын Михаил. Анна сказала… Жена… «Остров нас не любит. Он что-то нам готовит. Нам надо отсюда уезжать,» – сказал он.

Фатима что-то хотела сказать, но промолчала. На время установилась тишина. Она была тревожной.

– Если остров живой, – сказала Ляйля, сама смущаясь своих слов.

Но, заметив, что никто не собирается над ней смеяться, продолжила – если остров живой и не принимает приехавших людей… Что он должен делать?

Фатима переживала, сама того не заметив, она бросила уничижительный взгляд на Ляйлю.

– Остров их должен прогнать, – сказала она с деланной приветливостью, – но почему он не должен любить моих сыновей?!

И почему должен любить, – подумала уже про себя.

А сама… – подумала Ляйля, – сама-то всегда их любила? Не было что ли минут, когда ты их проклинала? Но эти мысли она вслух не произнесла.

– Как он может прогнать? Он же не может крикнуть: «Я вас не люблю. Уходите отсюда».

– Он должен пугать их различными странными ситуациями, – сказал Искандер. – Он должен напугать их. Значит, работники теплохода…

– Да, – разгорячилась Ольга, – Юра! Когда мы были на берегу, он что-то увидел. От страха он уставился в одну точку и повторял одно и то же: «После ваших следов остается грязь, – сказал он голосом, как бы выходящим из-под земли. – Уходите и больше не приходите.

Уходите. Все!» – А если будет гнать, но прогнать не сможет… – Ляйля смутилась и уже проклинала себя, что сказала. Возможно, все так подумали, но никто не сказал вслух. Об этом говорить было еще рано. Но ее задела искусственная улыбка Фатимы и если уж начала, она решила договорить: