Марат Кабиров - Имя твоего ангела

– Ты знаешь, кто я, – горячится Искандер, – если эта старушка умрет, больше никогда и нигде не сможешь работать врачом! Она должна жить. И молю, чтобы ты принял ее в экстренном порядке…

– Я все понимаю, – говорит ему доктор. – Но в больнице нет больше специалистов. И вам придется подождать, пока будет сделана операция.

– Операцию сделаешь потом, – твердит свое Искандер. – Старуха при смерти, понимаешь?!

– Мужчина на операционном столе тоже при смерти и у него есть семья, дети.

– И у нее есть дети…

– Кто, ты что ли? – издевается над ним доктор. – Мужчина на операционном столе в твоем возрасте, и если он умрет, останутся два сына. А эта старуха уже свое пожила…

– Ты чудовище, – Искандер схватил его за ворот. – Ты…

-Хватит, – вышел из себя и доктор. – Ты отнимаешь мое время.

– Я не твое время, я душу твою возьму!

В это время Ляйля повисла на его со сжатыми кулаками руке.

– Искандер!

Искандер легонько ее тряхнул, отпустил доктора. Ему стало неудобно из-за своей грубости.

– Извини, брат, – говорит он доктору, – извини…

В дверях появилась молодая женщина:

– Доктор, пожалуйста…

– Сейчас, – говорит доктор, быстро приводя себя в порядок. – Одну минуту.

Искандер дотрагивается до его плеча. Доктор показывает на дверь.

– Его жена, – говорит он, собираясь уйти. – Я тороплюсь, ждите.

Огорченный Искандер выходит из комнаты. Останавливается.

Смотрит на женщину с двумя детьми в возрасте четырех-пяти лет, шагающую за доктором.

– Мама, – говорит один из мальчиков, – папу по новой будут делать?

Женщина остановилась лишь на мгновение и погладила его по волосам.

Видеть все это для Фатимы было большим испытанием. Душа ее болела оттого, что человек, который так сражался за ее жизнь, был не ее сыном. Всю жизнь ее оберегали и защищали чужие дети. Свои даже и не думали. Толи живы, толи нет. И Хатмулла, стараясь не показывать жене, переживал в душе, да так и умер. Одно яблоко поделим на пять, будем друг за друга до смерти стоять , – пел он, когда растили сыновей. Когда они разъехались и пропали, он перестал ее петь…

Но так же не должно было быть… Это же были такие хорошие, милые дети… Маленькими лежали обернутые в мягкие одеяла… А Фатима, сев на край кровати, тихо их укачивала. И всегда рассказывала одно и то же:

Перед тем, как родиться дитя спросила у Бога:

-Зачем я иду на этот свет? Что я там должен делать?

Бог сказал:

-Я тебе подарю ангела. Он всегда будет с тобой и все тебе объяснит.

Это была хорошая притча. Только дети ее не поняли.

Она всю жизнь прожила одиноким ангелом.

Всю жизнь ждала детей. Мечтала увидеть хотя бы разочек.

Солнце вставало не ради рассветов для нее, а для того, чтобы она увидела детей своих. Дни были не для жизни, а для свидания с детьми.

Дни проходили за днями. Только сыновья не возвращались. Вот и к концу жизни подошла…

Душа ее была сплошь одна рана… И эта рана очень болела.

Боль охватила ее всю… Перед глазами промелькнули знакомые эпизоды… Со скалы вечности в мир живых смотрит старец. Нет, не старец, а дух. Показалось, что ветер потрепал и волосы Фатимы.

Послышался голос Хатмуллы:

– Если раньше в горах находили пещеры, то сейчас из пещер строят горы. Если раньше жили, думая о желудке, то и сейчас он правит человеком. Они такие… Что поделаешь… Остается только простить.

Фатима соглашалась с Хатмуллой, но тихонько покачала головой.

– Ми-и, – откуда-то послышался жалобный писк, вскоре показался и сам котенок. Фатима вздрогнула. Она была безмерно виновата перед Актушем.

– Ми-и, – уставился на нее Актуш, – я тебя простил, и ты их прости.

У Фатимы ком появился в горле. Глаза наполнились слезами.

Она знала… Она знала, что нужно прощать… Она должна была простить.

Неожиданно среди воспоминаний возник и голос Хадичи.

– Детям твоим угрожает опасность, – сказала она. – И ты должна спешить. Спасти их можешь только ты!

– Ми-и, – повторил опять Актуш, – я простил, и ты прости…

Прости…

Все голоса слились в единое целое и призывно звучали в ее ушах:

– Их можешь спасти только ты!

-Я тебя простил. И ты прости… Прости…

– Можешь только ты спасти…

– Прости…

Фатима понимала, что ей надо простить детей. Она хотела их простить. Но… Но в душе много было обид, о которых она никому не говорила, никому не показывала. Она перед ними была бессильна.

Чтобы победить эти обиды, ей нужно было лишь одно теплое слово сыновей.